очень нудно 
5 
«И на что ты намекаешь?» нетерпеливо спросил Фабн’эара.
«Джанет Комин мертва. Она умерла сегодня».
Фабн’эара мгновенно напрягся. «Ты ей причинил вред?»
«Нет, мой господин!» Шут посмотрел на Короля оскорблённым взглядом. «Она умерла от руки своего отца. Я не более вложил мысль в его голову, чем ключ от её башни в его сумку».
«Это означает, что ты вложил или нет мысль в его голову?» подозрительно спросил Король.
«Ну хватит, мой господин», шут недовольно надул губы. «Думаете, я прибегнул бы к такому надувательству и подверг нас всех опасности?»
Фабн’эара соединил пальцы и внимательно посмотрел на шута. Непредсказуемый, коварный и беспечный шутник, он не был достаточно безрассудным, чтобы рисковать своей расой. «Продолжай».
Шут задрал кверху голову и его улыбка сверкнула в полумраке. «Это просто. Свадьба не состоится сейчас. И Король Джеймс уничтожит Дугласов. О, и Коминов тоже», добавил он без тени сожаления.
«А…» Фабн’эара на некоторое время задумался. Хоук скоро умрёт, а ему не придётся и пальцем о палец ударить.
Но этого было недостаточно, он вскипел. Фабн’эара хотел приложить свою руку к уничтожению Хоука. Он испытал личное оскорбление, и хотел глубоко личного отмщения. Ни один смертный мужчина не наставит рога Королю эльфов, избежав божественного воздаяния – и как это будет божественно – уничтожить Хоука.
Слабый отблеск некой идеи стал приобретать черты в его голове. И всё обдумав, Король Фабн’эара почувствовал себя более живым, чем когда-либо за многие столетия.
Шут не пропустил самодовольной улыбки, что скользнула по губам короля.
«Вы думаете о чём-то гадком. Каковы ваши планы, мой господин?», спросил шут.
«Молчи», приказал Король. Он задумчиво потирал подбородок, пока просеивал все варианты, тщательно облагораживая свою месть.
Если время и шло, пока Фабн’эара плёл свою интригу, ни один эльф этого не заметил; время мало значило для расы существ, которые могли в нём перемещаться по желанию. Первые огоньки рассвета окрасили небо над морем, когда Король заговорил снова.
«Хоук когда-нибудь любил?»
«Любил?», шут отозвался беспомощным эхом.
«Ты знаешь, то чувство, из-за которого смертные сочиняют сонеты, разжигают войны и воздвигают памятники», сухо сказал Король.
Шут минуту размышлял. «Я сказал бы нет, мой Король. Ястреб никогда не ухаживал за женщиной, которую бы не завоевал, и не бывало, чтобы он страстно желал некую особенную женщину среди других».
«Ни одна женщина никогда не отвергала его?» Король Фабн’эара спросил с тенью недоверия.
«Ни одна, которую я смог найти. Я не думаю, что хоть какая-то женщина, живущая и дышащая в шестнадцатом веке, могла бы отказать ему. Я говорю вам, мужчина – легенда. Женщины теряют сознание при его виде».
Король алчно улыбнулся. «У меня есть другое поручение для тебя, шут».
«Всё, что угодно, мой господин. Позвольте убить его».
«Нет! Ни капли крови не прольётся от наших рук. Слушай внимательно. Иди сквозь века. Иди вперёд – женщины более независимые и хладнокровные там. Найди мне неотразимую, изящную, умную, сильную; ту, которая хорошо себя знает. Постарайся хорошо, это должна быть женщина, которая не лишится разума, будучи брошенной сквозь время, которая сможет легко приспособиться к странным событиям. Не должно случиться так, что мы принесём её к нему, а она забьёт себе голову чепухой. Она должна хоть немного верить в волшебство».
Шут кивнул. «Что правда, то правда. Вспомните того налогового бухгалтера, которую мы перебросили в двенадцатый век? Она превратилась в буйно-помешанную».
«Точно. Женщина, которую ты найдёшь, должна быть хоть немного привычная к волшебству, так она сможет принять путешествие во времени, не сходя с ума». Фабн’эара подумал ещё немного. «Точно. Поищи в Салеме, где всё ещё верят в ведьм, или в Новом Орлеане, где древняя магия шипит в воздухе».
«Чудесные места!», пришёл в восторг шут.
«Но важнее всего, шут, ты должен найти женщину, которая питает особую ненависть к красивым, распутным мужчинам; женщина, которая точно превратит жизнь этого смертного в ад на земле».
Рот шута растянулся в жестоком смешке. «Позволите украсить ваш план?»
«Ты его лучшая часть», сказал Король со зловещим обещанием.
Эдриэнн де Симон дрожала, несмотря на то, что майский вечер в Сиэтле был необычно тёплым. Она натянула через голову свитер и с усилием дёрнула Французские двери, чтобы их закрыть. Она пристально вгляделась через стекло, наблюдая, как ночь спускается над садами, что в диком беспорядке спотыкались по ту сторону аллеи.
5 
