Последние отзывы

  53  

Аврора набрала воздуха в легкие, но губы будто онемели. Оказалось, не так-то просто поведать мужчине о беременности, даже если она подарок судьбы, ведь невозможно предугадать, как он к этому отнесется. Их отношения, пусть столь необыкновенные, длятся всего ничего, более того: уже повлекли за собой трагедию. Которая, впрочем, послужила проверкой чувств…

– Когда Камилла и этот ее дружок ушли, – преодолев растерянность, медленно начала она, – я еще долго смотрела на дверь, потом вдруг почувствовала головокружение и… – Желая настроить его на то, что пугаться нечего, она усмехнулась. – В общем, мне стало нехорошо… то есть… я на время потеряла сознание, потом пришла в себя, потом вроде бы снова отключилась… – торопливо и как можно более бодро договорила она.

Лицо Эдварда, хоть и без того было бледное, стало белым как полотно. Аврора испугалась и резко поднялась с места.

– Я позову врача.

– Нет, сядь, – велел он, и она повиновалась. – Бедная моя, родная… – Его голос прозвучал настолько нежно, что у Авроры перехватило дыхание. – Неужели ты настолько сильно расстроилась? – спросил он с нотками признательности и любви в голосе.

Аврора, стремясь быстрее объяснить, что волноваться особенно не из-за чего, покачала головой.

– Нет-нет! Вернее… Да, конечно я расстроилась. – Она криво улыбнулась, понимая, что рассказать о чувствах, пережитых в те убийственные минуты, не сумеет, тем более в двух словах и так, чтобы не усугублять его страдания. – Но дело было не только в расстройстве… Понимаешь, я ведь уже догадывалась… И испугалась больше не за себя… – Она глубоко вздохнула, опустила глаза, не глядя взяла руку Эдварда и, приподнявшись, приложила ее к своему животу.

Почувствовать тепло его широкой мужской ладони там, где жило нечто, навек их связавшее, оказалось до того приятно, что Аврора на миг закрыла глаза. И в ужасе распахнула их, услышав тихое:

– Не может быть…

Она отстранилась, хватаясь за живот, в неосознанном порыве защитить ребенка. От его собственного отца. Рука Эдварда безвольно упала на белоснежную простыню.

– Если он не нужен тебе, если… – задыхаясь от волнения, проговорила Аврора.

– Не нужен?! – Эдвард оторвал перебинтованную голову от подушки и зажмурился, видимо от боли.

Аврора подскочила к нему и замерла, не зная, что делать.

– Не нужен? – повторил Эдвард завораживающе ласковым голосом, раскрывая глаза и опуская голову. – Да вы оба нужны мне настолько, что, дабы доказать это, я готов еще десять раз попасться чертовой шпане и десять раз отлежать в больнице!

Аврора умиленно засмеялась. Он взял ее за руку и притянул к себе.

– Нет, не надо таких жертв, – пробормотала она, чувствуя, как благодаря сиянию его светлых глаз в душе тает горечь, накопившаяся за два последних дня. – Мы подобного не вынесем.

– Конечно, не надо, – согласился Эдвард, и его лицо озарилось счастливой улыбкой. – Напротив, обещаю стать гораздо более внимательным, предусмотрительным и сильным. Вам со мной будет надежно и не страшно. Клянусь.

Аврора наклонилась и, забыв, что они в больнице и что страсть надо попридержать до лучших времен, припала губами к губам Эдварда. Когда от долгожданного поцелуя в голове уже все смешалось и разуму ничего не оставалось, как притихнуть под потоком чувств, тихо скрипнула дверь и послышался незнакомый голос:

– Э-э! Тут, я вижу, моя помощь не требуется!

Аврора смущенно отстранилась и повернула голову. Перед ней стоял врач – строгого вида, но с улыбкой на тонких губах.

– Здравствуйте, – произнесла она.

– Здравствуйте-здравствуйте! – Врач развел руками. – Исцеляете пострадавшего любовью? Что ж, с этим лекарством не сравнится ни одно из современных изобретений. – Он пригрозил ей, а потом и Эдварду пальцем. – Но с горячими поцелуями советую повременить! У вас впереди целая жизнь. Еще намилуетесь.

Эдвард еще хромал и ездил на осмотры и перевязки, а работал всего по паре часов, и то лишь дома, но делал все, что требовалось, для скорейшего выздоровления и не сегодня завтра должен был вернуться к нормальной жизни. Из больницы он выписался при первой же возможности.

Аврора предложила ему пожить у нее, чтобы по вечерам и выходным ухаживать за ним, и Эдвард с радостью согласился. Она поселила его в светлой комнате для гостей и предусмотрела все, чтобы ему было удобно, но приняла его в своем доме не без тайных опасений. Что, если, превратившись друг для друга в обыденность, мы поймем, что всего лишь были ослеплены страстью? – размышляла она, когда в первый вечер Эдвард уснул, а к ней сон все никак не шел. И не ошибка ли это – съехаться в тот момент, когда он нездоров? Больные нередко сварливы и требуют к себе чересчур большого внимания. Ничем им не угодишь, ничто их не радует, все не по вкусу. Сегодняшний вечер был замечательный, но что будет завтра? Не разобьется ли еще не окрепшая любовь о стену болезненного недовольства, непонимания?

  53