Последние отзывы

  34  

Когда голова перестала кружиться и сердце в груди успокоилось, Туран нагнулся дальше, заглядывая под Мост. Там стояли низкие купола из кирпича, от них тянулись трубы, покрытые каплями конденсата. Отворив приземистую дверцу, из ближайшего купола на четвереньках выполз человек, выпрямился, отряхнул штаны и направился к соседней постройке, помахивая гаечным ключом.

Услышав рычание, Туран посмотрел через плечо. Мутанты, не получившие вовремя похлебку, маялись в своих клетках. Пятнистый тряс головой, ударял себя кулаками в грудь и поскуливал.

Крючок пропал, ни одного бандита поблизости не было. Что, если спуститься на дно высохшего моря, пока никто не видит? Снова перегнувшись через брус, Туран оглядел колонну, подпиравшую Квадрат. Нет, здесь не слезть.

Он обернулся, когда сзади раздался знакомый голос. Из двери крайней цистерны, воровато оглядываясь, показался Крючок. Пригнувшись, бандит отбежал подальше, выпрямился и неспешно направился к пленнику. Вскоре его догнал бородатый старик — наверное, хозяин гостиницы. Они остановились в тени самохода, Крючок передал старику монеты. Сунув их в карман, тот протянул бандиту тряпичный сверток, после чего хозяин вернулся в гостиницу, а Крючок опять зашагал к Турану.

Правую ногу прострелила боль — слишком долго тянул телегу, от непривычной нагрузки мышцы свело судорогой. Скрипнув зубами, Туран присел и стал мять пальцами голень, заодно проверив, на месте ли цепочка со стилетом.

— Чего корчишься? — Крючок встал над пленником.

— Судорога, — пояснил Туран, не глядя на бандита.

— Бывает, — кивнул лопоухий. — Так, неча тут рассиживать, вон к той скобе двигай. Давай, давай!

— Мне надо поесть.

— Сейчас поешь. Туда иди, говорю.

Из гостиницы вновь показался хозяин, следом — грудастая девица с подносом, на котором стояли три миски и лежал кусок хлеба. Хозяин махнул рукой в сторону Крючка и что-то сказал, железная дверь за ним закрылась. Девица, виляя полными бедрами, подошла к бандиту.

— Вот, еда ваша, — сказала она. — Для зверья.

— Не звери они, а мутанты, — поправил Крючок. — А один так вообще человек. Отдай им миски и не маячь тут.

— Да ты ошалел, что ли? — возмутилась толстуха. — Сам отдавай, я к ним не подойду.

— Тогда этого покорми, шакаленка нашего, он смирный.

Крючок взял миски с зеленой кашицей и отдал мутантам. Те зачавкали, раздалось довольное урчание. Девица поставила похлебку перед Тураном, бросила на доски краюху хлеба. Ложка пленнику не полагалась. Крючок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, сжимая свой дробовик.

— Это ж откедова вы его волочите? — Служанка не спешила уходить, с интересом рассматривала пленника. — Чего он чумазый такой и тощий?

— Откедова надо, оттедова и волочим, — ответил Крючок. — Шакаленок, жри быстрей!

Толстуха глядела на жующего Турана с жалостью и легким презрением. Даже она, замызганная гостиничная служанка, стояла выше на социальной лестнице Моста, чем пленник-раб.

— Все, хватит! — Терпению бандита пришел конец.

— Да он же не поел еще, — возразила толстуха. — Чего ты?

— Поел, поел. — Отпихнув ее локтем, Крючок вырвал из рук подопечного миску с остатками похлебки.

Пальцы Турана скользнули под штанину, к узлу цепочки, но тут лопоухий пнул его ногой и повалил лицом вниз. Потом связал руки за спиной, продев веревку в скобу.

— Жестокий ты, — сказала служанка, прижимая поднос к груди. — Чего над человеком измываешься?

— Не измываюсь я. — У Крючка явно не было настроения продолжать беседу. — Давай, давай, иди. — Он шлепнул девицу ладонью пониже спины.

— Не пихайся!

— Иди, говорю.

— А миски? — Служанка показала на мутантов. — Миски надо забрать.

— Утром мы уедем, они тут валяться будут, заберешь.

— Вот еще — утром. Мне на кухню сейчас надо.

— А ну топай отседова! — заорал бандит и ткнул в живот толстухи обрезом. — А то пристрелю!

Служанка взвизгнула и бросилась прочь. Зацепилась ногой за сучок, торчащий из настила, упала, выронила поднос, вскочила — бандит все еще целился в нее. Оставив поднос, служанка подбежала к двери, распахнула ее и нырнула в гостиницу. Дверь захлопнулась.

Крючок, скупо улыбнувшись, стащил с телеги одеяло, расстелил на досках и сел.

В гостинице было тихо, зато с Моста доносились голоса — жара спа´ла, люди вышли на свежий воздух. Крючок достал из кармана тряпичный сверток, развернул и причмокнул, предвкушая удовольствие. Положив на одеяло бледно-зеленый ломоть кактуса, снял куртку, стянул через голову рубаху и вытащил нож. Вытерев о брючину, провел лезвием по плечу. Когда потекла кровь, он схватил мамми, сделал на нем надрез и приложил к ране. Ноздреватая, будто губка, мякоть тут же напиталась кровью. Лопоухий убрал руку — мамми остался висеть на плече.

  34