Последние отзывы

  12  

Платформа в небе, бандиты, летуны, монахи… происходящее совсем выбило его из колеи. День и так был полон необычного: странное поведение отца, поездка к Железной горе в одиночку, да к тому же на «Панче» — уже только это будоражило мысли и чувства. А тут еще такое!..

Вернувшись к машине, успевшей изрядно нагреться на солнце, он первым делом осмотрел ящик. Похож на чемоданчик, только железный, и нет ни замка, ни защелок, ни петель. По периметру едва различимая щель, значит, ящик не цельный, он както открывается. Ручка — железная скоба, аккуратно приваренная к торцу. Металл гладкий, твердый и достаточно толстый, чтобы не прогибаться. Вскрыть такой будет нелегко. Но Назар в своей мастерской, конечно, справится…

Туран отогнал эту мысль. Слова Карабана Чиоры он запомнил хорошо: «Не пытайся вскрыть — умрешь на месте… никому не рассказывай, что держал его в руках… найдут и убьют, тебя и твою семью».

Он не хотел впутывать родных и всех обитателей фермы в интриги сильных мира сего. С Гильдией небоходов и Орденом Чистоты не шутят. А значит, надо просто спрятать ящик понадежнее и забыть про все это, пока посланники Небесных Шмелей не найдут его.

Солнце медленно катилось к горизонту, жара спадала. Когда грузовик подъезжал к Железной горе, в приемнике вновь прорезался голос Шаара Скитальца. Шаар рассказал, что вскоре на Арене Корабля сойдутся в схватке Громобой Московии, звезда боев без правил с севера, и Костяная Дубина, таинственный боец, которого никто не видел без глухого кожаного костюма и маски.

«Панч» проехал мимо большого холмовейника, сплошь покрытого высокими слоистыми башенками и трещинами. Сейчас все входы-выходы закупорены, откроются они лишь с наступлением сумерек. Охотники с фермы говорили, что на востоке Пустоши живут особые ползуны — огненные, которые не боятся солнечных лучей. Но здесь, в южных районах, обитала только ночная порода.

Железной горой фермеры называли темный конус с крутыми склонами и покатой вершиной. Давным-давно сюда стянуло весь металл, что был в окрестностях: части древней техники, арматуру, дверные петли, железные миски, крышки канализационных люков… Неизвестная сила сплющила все это, срастила в общую массу. Потом гору много раз засыпали песчаные бури, но даже теперь, спустя десятки лет, на поверхности конуса просматривались очертания смятых автомобилей и газовых колонок, искореженных вагонов и цистерн, балок, тросов, цепей и другой рухляди. Вид получался чудной и слегка зловещий. Назар говорил: в этом месте после Погибели образовалась патогенная зона. Гравитационно-магнитная аномалия, вот как он выражался. Туран не оченьто понимал, что это значит. Зато он хорошо понимал другое: только такие чудаки, как Знахарка и ее брат Старик, могли поселиться в подобном месте.

Деревья вокруг Железной горы не росли, кроме одного — древней липты, возле которой Туран и остановил машину. Заряжая револьвер, он вспомнил, что в перестрелке у Аюты отказало ружье. Проверил — и правда перекосило патрон. Быстро справившись с неполадкой, Туран повесил штуцер на крюк в башенке, разыскал в кузове кирку и лопату и, захватив ящик летунов, выбрался наружу.

Помимо Знахарки со Стариком, людей здесь не было. Животные, птицы, насекомые — никто не жил в этом месте. Ветки липты сухо потрескивали на ветру, шелестели жесткие, будто из жести вырезанные листья. На дерево Железная гора тоже повлияла: корни вылезли из каменистой почвы, крона закручивалась широкой спиралью. Кора у липты была зеленоватожелтая и мягкая, а еще от нее непривычно пахло.

Выкопав яму между корнями, Туран снова осмотрел ящик. Не горячий и не холодный, не тяжелый, но и не сказать, что совсем легкий. Что-то крупное в нем не поместилось бы. Туран осторожно потряс ящик, но ничего не услышал.

Он спрятал «хозяина неба» в яму, засыпал, набросал сверху травы, отошел. Приглядевшись, вернулся и подровнял так, чтобы это место не бросалось в глаза случайному путнику. Снова отошел. Теперь ни за что не определить, что между корнями кто-то ковырял землю. А потом еще вырастет новая трава… Да никому и в голову не придет рыться под старой липтой у Железной горы.

Туран сел в грузовик и поехал дальше.

Шаар Скиталец рассказывал о ценах на какой-то «мамми», который продается на Мосту, о том, сколько серебра нынче дают за мешок кукурузной муки и сколько придется выложить за десяток куриц и бочонок сладкой патоки. Голос его все слабее доносился сквозь шипение — вокруг Железной горы всегда сильные помехи, — и в конце концов Туран вырубил приемник. Револьвер он сунул в боковой карман, хотя смысла в этом не было: в кого здесь стрелять? Но уж очень угнетающе на него действовала эта гора.

  12