Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
118 
Они по диагонали пересекли проезжую часть и нырнули между домами на другой стороне. Игоря мутило. Обежав ряд стоящих вплотную гаражей, он заскочил в пролом ограды вокруг детского садика и остановился за беседкой, тяжело дыша. Вытащил флягу, открыв, начал жадно пить. Рядом Лабус склонился над Хорьком, который пришел в себя и, сидя на дощатом полу беседки, что-то возмущенно мычал из-под противогаза. Курортник выглядывал в дыру, чужак сидел на корточках, с непонятным выражением рассматривая людей.
Игорь повернулся к незнакомцам. Только сейчас он понял, что один — совсем старик, раньше сбивал с толку его боевой наряд, бандана, 'горка' и пластиковые наколенники. Второй, толстый, тоже был в возрасте, хотя и помладше. Старик, из-за плеча которого торчал ствол, кашлял, содрогаясь всем телом, толстяк поддерживал его.
— Кир! — вдруг позвал он и растерянно огляделся. Все посмотрели на него. — Постойте, где Кирилл? С нами был третий, молодой парень, кто-то видел, куда он делся?
— Такой волосатый? — спросил Лабус, помогая Хорьку снять противогаз.
— Да, темные длинные волосы.
Костя махнул рукой.
— Он в суматохе не туда пополз — мне навстречу, а надо было обратно.
— Его накрыло газом?! — ахнул толстяк. Спутник его наконец прекратил кашлять и, держась одной рукой за горло, начал стягивать рюкзак со спины.
Лабус покачал головой.
— Этого не видел. Если рассудить, три варианта есть. Ваш друг мог уползти за дом и сбежать, если в суматохе его не заметили. А могло и газом его накрыть. Либо в плен взяли.
— Мы должны вернуться! — решительно объявил толстяк. — Вернуться и найти его. Отбить, если понадобится.
Костя изумленно воззрился на него, переглянулся с Курортником, с Игорем и покрутил пальцем у виска.
— Ты, отец, извини, псих. Мы тебя держать не станем, конечно, но сами туда не пойдем — это я тебе за всех сказать могу.
— Но его надо найти! — повторил толстяк растерянно. — Вы не понимаете, его обязательно надо найти!
Ему никто не ответил.
Глава 5
ВЫСТРЕЛ В ТЕМНОТУ
I
Одно Кирилл знал точно: сбежать надо как можно быстрее.
Только вот пока что непонятно было — как?
Стук камней, окрики, шум шагов и лязг затворов разносились над Красной площадью и ближайшими улицами. Под длинным навесом, где находился Кирилл, прямо на мостовой двумя рядами лежали матрацы, а на них — раненые варханы. Некоторые спали, кто-то чистил оружие или точил нож, другие, собравшись кружком, играли в кости на расчерченных ромбами досках.
От пролома между Спасской башней и Мавзолеем вереница рабов тащила камни, из которых вокруг лагеря складывали стену. Кир мысленно называл их именно так — «рабами», а не «пленниками». На всех были кожаные ошейники, да к тому же за ними наблюдали надсмотрщики, варханы с плетьми или длинными гибкими шестами, которыми они иногда перетягивали работников по спинам и бокам. Насколько Кирилл мог судить отсюда, из-под навеса, стена высотой по грудь шла большим овалом. С внутренней стороны вдоль нее стояли стулья и табуретки, притащенные из окрестных домов, из Кремля и ГУМа. Последний напоминал муравейник, который сначала хорошенько разворошили, а после облили бензином и бросили в него горящую ветку.
Из-за этой стены удобно отбивать атаки противника… который вряд ли теперь появится. По крайней мере, в таком количестве, чтобы всерьез рассчитывать на захват лагеря.
Кира уже почти не знобило, руки не тряслись — благодаря варханским микстурам организм справился с отравлением. Он поправил грязноватое одеяло, пытаясь улечься поудобнее на матрасе, повторяющем изгибы мостовых камней. На нем были чужие штаны и рубаха, а плащ с кроссовками куда-то подевались, зато возле матраса лежали легкие кожаные мокасины. Искоса разглядывая других раненых, Кир повернулся лицом к Кремлю. Рассчитывать на то, что маскарад продлится долго, не приходилось. До сих пор помогало то, что на Делегатской он дыхнул газа, и первые пару суток ему было совсем плохо, гораздо хуже, чем в доме бабки Пани, во время приступа «акклиматизации». Два дня Кирилл лежал пластом, и никто не пытался с ним заговорить — но теперь вполне могут, и тогда конец.
Варханов в лагере было больше тысячи, отсюда во все стороны разъезжались патрули, обозы с припасами под охраной. Над остатками Спасской башни торчала высоченная мачта семафора, иногда он начинал полыхать ярким светом, посылая во все стороны световые сигналы. Кирилл уже научился определять офицеров, которые сменили плащи на короткие кители с красными полосками, вшитыми в рукава на предплечьях. Как правило полоска была одна, реже — две, и всего пару раз он видел людей с тремя. Примерно на десять-двенадцать рядовых приходился один однополосочный, которых Кирилл окрестил сержантами, а какое соотношение простых бойцов к двух- и трехполосочным, он разобраться пока не мог.
118 
