Последние отзывы

  131  

– А где Фортюна? – спросила Катрин.

– В эту пятницу, то есть вчера, он как обычно ушел в Кальвие. Он не пропустил ни одного раза и ходит туда пешком, – ответил Готье, все это время остававшийся рядом с Мишелем.

– А есть ли у вас продукты, чтобы посылать с ним?

– Нет. Иногда Фортюна уносит с собой только маленький каравай хлеба или сыра, а иногда идет с пустыми руками. Обычно он усаживается на пригорке, откуда видно лепрозорий, и часами смотрит… Это странный парень, но, уверяю вас, госпожа Катрин, я ни у кого не встречал подобной преданности.

Смущенная Катрин отвернулась, чтобы он не заметил ее покрасневшего лица. Конечно, маленький гасконец преподнес ей хороший урок. Ничто не могло оторвать его от своего хозяина, которого он не мог забыть. И когда она сравнивала свое поведение с его, то говорила себе, что преимущество за ним.

– Я тоже, – выдавила она. – Кто мог бы подумать, что этот парнишка так привяжется к нему? Так когда же он возвращается?

– Завтра днем.

* * *

Но на следующий день Фортюна не возвратился. Катрин заметила это только вечером, когда все собрались в общей столовой на ужин. Весь день она просидела рядом с Изабеллой, которая чувствовала себя получше. Катрин долго разговаривала с настоятелем монастыря. Пришло время отстраивать замок, и средства на это имелись.

Королевский казначей отсчитал ей круглую сумму золотых экю. Кроме того, у нее сохранились драгоценности, хотя часть из них была продана ею самой или Изабеллой на текущие расходы.

Бернар де Кальмон, молодой аббат Монсальви, оказался человеком умным и энергичным. В благодарность за оказываемое содействие она подарила ему прекрасный плоский рубин, предназначенный для церемониального головного убора. Потом занималась планами восстановления поместья. Одному из монахов, брату Себастьяну, было поручено составить планы, другого послали искать подходящий карьер для ломки камня. Как и все большие аббатства, Монсальви располагало в достаточном количестве мастерами различных нужных профессий.

– Во всяком случае, – сказал ей аббат, – вы можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете. Дом для гостей находится на достаточном удалении от культовых сооружений, и присутствие молодой женщины не может служить причиной для недоразумений.

Удовлетворенная решением этих проблем, Катрин занялась Тристаном Эрмитом и его людьми, собиравшимися завтра утром отправиться в Партенэ. Солдаты получили щедрое вознаграждение, а Тристану она подарила тяжелую золотую цепь с бирюзой, принадлежавшую некогда Гарену де Бразену.

– Это вам на память, – сказала она, надевая ему цепь на шею, – носите ее и не забывайте обо мне.

Он странно улыбнулся уголками губ и немного взволнованным голосом сказал:

– Вы считаете, что только благодаря этому королевскому украшению я буду помнить о вас, госпожа Катрин? Да если мне пришлось бы прожить двести лет, я не забыл бы вас. Но я с радостью буду носить ее по большим праздникам, к тому же с гордостью, так как она от вас.

Ужинали все вместе в последний вечер перед расставанием. Катрин с сожалением и болью прощалась со своим малоразговорчивым, добрым спутником, умевшим быть преданным, смелым и деловым. Несмотря на болезнь свекрови, ей хотелось придать ужину определенный блеск. С помощью Донасьены и щедростью птичьего двора монастыря ей удалось приготовить хоть и не торжественный, но вполне достойный ужин.

Надев одно из своих, теперь немногочисленных, элегантных платьев, она села рядом со своим гостем на сеньорском месте, а Готье не очень умело, но от чистого сердца, прислуживал им. Хозяева и гости с удовольствием поглощали суп из капусты и жареных каплунов.

Когда вышли из-за стола, было совсем темно, и Катрин справилась о Фортюна. Весь день она ждала его возвращения с абсурдной надеждой получить свежие новости, как будто бы можно было говорить о каких-то новостях в доме для прокаженных…

С огорчением она узнала, что он еще не вернулся. К этому добавилось беспокойство, потому что Готье показался ей озабоченным.

– Он, видимо, припозднился, – сказала она, в последний раз заходя в будку сторожа, – и вернется завтра.

Но Готье покачал головой.

– Фортюна? Он точен, как часы, и уходит всегда в одно и то же время. Приходит также в определенное время перед ужином. Это ненормально, что он еще не вернулся.

Взгляды их сошлись. Обоим в голову пришла одна и та же мысль: с Фортюна что-то случилось, но что?

  131