Последние отзывы

  48  

Едва уехал инженер, как прибыл агент из магазина антиквариата. Агнес, с нетерпением ожидавшая его появления, сразу же провела гостя в столовую, где давно уже был выставлен фарфоровый сервиз, и стояла, терпеливо ожидая, пока он не проверит каждый предмет.

— Изумительно, — объявил наконец антиквар. — Моя клиентка будет в восхищении. Я уполномочен предложить вам… — он назвал совершенно умопомрачительную сумму. — Это, разумеется, цена полного сервиза, — предупредил он. — Крайне редко удается найти его целиком, да еще в таком превосходном состоянии. Такое впечатление, что вы ни разу им не пользовались.

Агнес не стала объяснять гостю, что сервиз сохранился так хорошо, потому что она его терпеть не может. Действительно, какое значение имели чьи-либо симпатии или антипатии, когда речь шла о такой сумме.

Миссис Хокс помогла агенту упаковать сервиз, а долгожданный чек перекочевал в верхний ящик письменного стола.

Агнес, стоя на коленях, заворачивала последний из предметов, когда в столовую вошел Гордон.

Она была совершенно не готова к его появлению, и тело ее пронзила волна желания. Стоя на коленях, она с трепетом ждала, как он отреагирует на царящий в комнате хаос.

— Что тут происходит? Срочная эвакуация? Бегство?

Агнес смешалась, а агент, деловито подхватив последнюю из упакованных коробок, сказал на прощание:

— Еще раз благодарю вас! А если вы пожелаете предложить нам что-нибудь еще… — Он положил на стол визитную карточку, улыбнулся Гордону, официально потряс руку Агнес и удалился в сопровождении миссис Хокс.

— Кто этот человек и что именно ты собираешься ему предложить? — спросил Гордон. — Боишься, что муж будет держать тебя на голодном пайке? Или откладываешь деньги на случай, если я разорюсь? Делаешь запасы на черный день? Отчего ты не отвечаешь, Агнес?

Гордон был в бешенстве, хотя, на взгляд Агнес, не имел на это никакого права.

— Тебе не кажется, что с любой точки зрения — моральной или юридической — этот дом со всем его содержимым наполовину мой? — бушевал Гордон. — Уж не потому ли ты с такой поспешностью распродаешь свои пожитки до того, как мы официально поженимся? Интересно, что еще ты предполагаешь продать или заложить?.. Может быть, мне стоит провести предварительную инвентаризацию имущества?

Агнес молчала, возмущенная несправедливостью его обвинений.

— Ты и в самом деле думаешь, что я буду спокойно стоять и смотреть, как ты распродаешь наследство нашего сына? — не унимался Гордон. — Если тебе нужны деньги, можешь сказать об этом мне!

Агнес уже не могла больше сдерживаться.

— Как ты смеешь диктовать мне, что я должна делать со своим имуществом? — в ярости вскричала она, сверкнув глазами. — А потом…

Сейчас она просто ненавидела этого человека. Он презирает ее, не отвечает ей взаимностью, он присвоил себе право командовать ею, наконец, он предал ее, обсуждая их близость с Лорой. Ей хотелось уязвить его, сделать ему больно, и в порыве гнева она ухватилась за самое сильное оружие, которое было под рукой:

— …А потом, любой мало-мальски грамотный человек знает, что проданный сервиз не имеет абсолютно никакой исторической ценности. По сути дела, это вульгарная позолоченная поделка, товар широкого потребления, который мог себе позволить любой в меру зажиточный англичанин того времени. Если бы ты хотя бы немного…

— …Если бы я хотя бы немного? — зловеще спросил Гордон, и Агнес почувствовала, что зашла слишком далеко. — Если бы я хотя бы немного? — тихо повторил он. — Продолжай, Агнес! .

— Если бы ты хотя бы немного разбирался в фарфоре, — снова вспыхнув, закончила Агнес, — то не устраивал бы этой сцены.

Она не стала уточнять, что фарфор, помимо исторической, может иметь коммерческую ценность и что свои нынешние знания она почерпнула из закончившейся полчаса назад беседы с агентом. Стремясь хоть как-то смягчить свои слова, она хрипло добавила:

— Гордон, этот сервиз был просто уродлив. Если бы я продавала севрский фарфор, я бы еще могла понять твои эмоции…

Он словно врос в землю, и только желваки играли на лице.

— Поняла бы мои эмоции? Куда уж плебею вроде меня видеть эту разницу! Хорошо, что ты сказала мне, что сервиз уродлив, а то бы я невзначай ляпнул при людях, что он восхитителен. Что делать, если обычные, ординарные люди вроде меня, без многовековой родословной, привыкли думать, что все старинное обладает ценностью.

  48