Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
33 
Да, мальчик – единственное, что есть хорошего в его нынешнем положении.
Курт подошел к стенному холодильнику, достал оттуда бутылку минеральной воды, налил себе стакан.
Вилли – чудесный паренек. Живой, открытый, с отличным чувством юмора и неиссякающим потоком вопросов обо всем на свете… в том числе и о семейной жизни матери и отчима.
– Я думал, муж и жена спят в одной комнате, – заметил он пару дней назад, когда вместе с Куртом ходил за мороженым.
– Не всегда, – коротко ответил Курт. Мальчик прав. Мужу и жене положено спать вместе. Но он не унизит свою гордость, заговорив об этом с Лорелеей. Не станет требовать от нее того, чего она не готова дать по доброй воле. Нет, и думать об этом не стоит.
Курт крепче сжал стакан.
Верно, он этого не сделает. Вместо этого запустит дела, будет рычать на Катлину, гонять на бешеной скорости на своей машине – как раз сегодня утром его оштрафовали за превышение скорости, чего с ним раньше никогда не случалось…
Да, он выполнит все свои обещания. Как обещал, отдаст жене «Дамское изящество» как раз сейчас его поверенные переводят компанию на ее имя.
Улыбнется ли она, когда он протянет ей документы? Обрадуется ли, услышав, какую сумму вложил он в возрождение «Дамского изящества»?
Курт поднял стакан к губам и одним глотком втянул в себя ледяную воду. Но она не охладила его гнев.
Он знал ответ на все свои вопросы.
Лорелея не поднимет на него глаз, не улыбнется, не поблагодарит. От него она не примет никаких подарков.
Черт побери, пора взглянуть правде в глаза! Он женился на женщине, которая не желает быть его женой, – и будь он проклят, если позволит этому продолжаться!
Курт с грохотом поставил стакан на столик и распахнул дверь.
Катлина при его резком появлении удивленно подняла глаза.
– Все письма, что у меня на столе, подпишите и отправьте сами! – рявкнул он и бросился прочь из офиса.
Секретарша проводила его изумленным взглядом – таким она своего босса еще никогда не видела. Но Курту было плевать. Плевать на все, кроме надменной гордячки, которой он наконец-то объяснит, что она, черт побери, его жена и должна вести себя, как подобает жене! Любому терпению есть предел, в этот день Курт достиг своего предела.
В это самое время, сидя в шезлонге на просторном балконе, Лорелея потягивала капуччино со льдом и старательно делала вид, что наслаждается солнечным днем. Внизу, в ухоженном дворике, словно сошедшем со старинной гравюры, ее сын играл со своим новым другом Гельмутом. На подоконнике соседнего дома щурился на солнце огромный рыжий кот.
Все вокруг было мирно и ясно – только в сердце у Лорелеи царила беспросветная тьма.
Месяц прошел с того дня, когда Курт навязал ей брак и увез ее на родину. И каждое утро, открывая глаза, она содрогалась от ужаса при мысли, что сегодня, в очередной раз взглянув на Уильяма, Курт может обо всем догадаться.
Прежняя жизнь в Англии, полная сложностей, секретов и тревог, казалась Лорелее раем по сравнению с нынешней.
В Англии она пыталась удержать на плаву разоряющееся предприятие и втайне от всех растила ребенка.
В Австрии – проводит дни в томительном безделье и постоянном страхе, бок о бок с отцом своего сына, так и не знающим о своем отцовстве.
Лорелея поставила чашку и потерла висок, в котором зарождалась тупая боль.
Случись ей увидеть такую историю в каком-нибудь фильме, она посмеялась бы над ее неправдоподобием. Однако это не фильм. Это жизнь. Ее жизнь…
Если бы у нее было дело! Она хотя бы тогда могла заполнить им бесконечные дневные часы… Но Курт лишил ее и этой радости.
Теперь она понимала: он лгал, когда обещал отдать ей «Дамское изящество». Выполняя обещание, данное графине, Курт не стал закрывать компанию – и все. Он не передал управление Лорелее, не искал способов поправить финансовое положение фирмы, вообще о ней не заговаривал – кроме одного случая, когда упомянул вскользь, что проводит в «Дамском изяществе» инвентаризацию.
Лорелея вздохнула и приложила руку к виску. Так и есть – началось. Головная боль являлась каждый день, как по часам. Стресс, постоянное напряжение…
Зачет Курт заговорил об инвентаризации? Закидывал наживку? Ожидал, что она спросит: «А что дальше? Ты выполнишь свое обещание? Отдашь фирму мне?»
Что ж, тогда он должен был разочароваться. Она не станет перед ним унижаться. Никогда ни о чем не попросит, никогда не напомнит ему о его обязательствах. Не даст ему насладиться своей слабостью. Господи, как же она ненавидит своего мужа!
33 
