Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
106 
– Ваш клиент – подонок!
– Лейтенант Даллас! – взвился дотоле невозмутимый адвокат. – Вы говорите о сенаторе Соединенных Штатов!
– Значит, избранный подонок. Вас это потрясло, да, сенатор? Кровь, грохот, дрожание пистолета в руке… Наверное, вы сперва не верили, что сумеете это сделать. Но вот вы спускаете курок – и путь назад отрезан. Очевидно, вы поняли, что она бы все равно вас уничтожила. В отличие от Кэтрин она бы не оставила вас в покое.
Шерон не ушла бы в тень, не стала бы мучиться от стыда, вины и страха. Она бросила вам вызов, и вы были обязаны с ней покончить. А потом замести следы.
– Лейтенант Даллас…
Но Ева не сводила глаз с Дебласса, не обращая внимания на предостережения адвоката.
– Как увлекательно! Вы действительно могли отделаться испугом. Сенатор США, дедушка убитой… На вас никто бы не подумал. Но вы вошли во вкус: разложили ее на кровати, дав волю своей порочности, и решили, что фокус можно повторить. Почему бы нет? Убийство вас всколыхнуло.
Разве есть лучший способ спрятаться, чем изобразить, будто в городе злодействует маньяк?
Она переждала, пока Дебласс дотянулся до стакана с водой и сделал жадный глоток.
– Вы и были злодеем-маньяком! Вы подсунули под нее записку, потом оделись. Вы уже успокоились. Вы запрограммировали вызов полиции на два пятьдесят пять, чтобы успеть спуститься и покопаться в записях охранной системы. Потом вы прилетели на том же частном самолете в Вашингтон, заплатили пилоту и бортинженеру за подчистки в бортовом журнале, выждали и принялись изображать взбешенного деда-праведника.
Дебласс так ничего и не сказал. На щеке у него дергался мускул, глаза затравленно бегали.
– Захватывающая история, лейтенант, – подчеркнуто равнодушно заметил адвокат. – Но не более того. Это ваши личные измышления, а также отчаянная попытка управления полиции выйти из затруднительной ситуации, оправдаться перед прессой и горожанами. Вы не случайно выдвигаете свои смехотворные обвинения как раз тогда, когда начинаются дебаты по внесенному сенатором законопроекту о защите общественной нравственности.
Ева проигнорировала его заявление. Она по-прежнему обращалась к сенатору.
– Как вы нашли двух других? Почему остановились на Лоле Старр и Джорджи Касл? Вы уже подобрали жертвы под номерами четыре, пять и шесть? Думаете, вы сумели бы на этом остановиться? Как можно прерваться, почувствовав свое могущество и безнаказанность?
Физиономия Дебласса была уже не красной, а серой, из горла вырвался хрип. Он хотел было схватить стакан, но рука так дрожала, что стакан покатился по полу.
– Допрос окончен! – вскакивая, воскликнул адвокат. – Мой клиент нездоров. Требуется немедленное врачебное вмешательство.
– Ваш клиент – убийца! В колонии для преступников он будет до конца жизни окружен неусыпным вниманием медиков. – Она нажала кнопку. Двери раздвинулись. – Вызовите санитаров, – приказала Ева дежурному. – Сенатору немного не по себе. Дальше будет хуже, – предупредила она Дебласса. – Я еще толком не начинала.
Спустя два часа, надиктовав отчеты и побеседовав с женщиной-обвинителем, Ева вступила в бой с транспортными пробками. Она уже прочла часть дневников Шерон Дебласс, и ей хотелось хотя бы на время забыть о безумце, превратившем собственную внучку в женщину, способную соперничать с ним в цинизме и вседозволенности.
Она знала, что сама могла пойти тем же путем.
Но человек, на счастье, самостоятельно делает выбор, и ее в свое время не привлекла дорога, которая привела Шерон к смерти.
Еве хотелось выпустить пар, обсудить все по порядку с кем-нибудь, кто готов выслушать, оценить услышанное, поддержать. С кем-нибудь, кто оградит ее от призраков прошлого…
Она ехала к Рорку!
Услышав вызов, Ева взмолилась: только бы не по службе!
– Даллас слушает!
– Привет, детка, – услышала она усталый голос Фини. – Я посмотрел запись допроса. Ты славно потрудилась!
– Из-за этого проклятого адвоката я почти ничего не добилась. Но все-таки я его сломаю, Фини. Клянусь, сломаю!
– Я готов на тебя ставить. А теперь приготовься расстроиться. У Дебласса произошел сердечный приступ.
– Черт, не хватало, чтобы он подох у нас на руках!
– Ничего, его оживили. Но не исключено, что придется делать операцию на сердце.
– Отлично. – Она перевела дух. – Хочу, чтобы он прожил еще долго – за решеткой!
– Надеюсь, так и будет. Обвинитель говорит, что у нас непрошибаемая позиция. Но пока нашего дружка выпустили.
106 
