ГЛАВА ВТОРАЯ

— Вы?! — Короткое слово, внезапно сорвавшееся с ее губ, прозвучало изумленно-презрительно.

— Да, — ответил Витторио, разглядывая свою одежду. — Такое огородное пугало, как я. Это была моя комната, и я пришел сюда, чтобы кое-что забрать. Прошу прощения за то, что оказался здесь, когда приехала новая padrona. Если бы меня предупредили заранее, я не стал бы вас беспокоить.

Ее привели в замешательство не столько его слова, сколько взгляд. Эйнджел привыкла к тому, что мужчины смотрят на нее с обожанием, даже с откровенным желанием, раздевая ее глазами. Ей надоело подобное отношение, но все же это было лучше, чем презрение, читавшееся во взгляде Витторио Таццини.

— Не нужно аффектации, — холодно произнесла она.

— Разве называть вас «padrona» — аффектация? Разве вы не новая хозяйка, которой нужно подчиняться? Я просто констатирую факт.

— Нет, вы пытаетесь заставить меня чувствовать себя неловко, будто я должна стыдиться того, что нахожусь здесь.

— Мне и в голову не приходило, что вы вообще можете чего-то стыдиться.

— Поосторожнее, я справлялась и с более дерзкими мужчинами, чем вы.

— Не сомневаюсь. Одно ваше присутствие на вилле Таццини — уже триумф. Но что вы будете здесь делать? Готов поспорить, об этом вы не подумали. Да и зачем? Кругленькая сумма, полученная при разводе, уладит все проблемы.

— Это не ваше дело, — сказала Эйнджел, сверкая глазами от злости, — но я собираюсь заниматься бизнесом. Меня уверили в том, что лимоны Таццини — вне конкуренции.

Витторио сардонически усмехнулся.

— Вы слышали о лимонах и теперь думаете, что все знаете.

— Нет, но я знаю о «лимончелло».

Его улыбка выражала насмешку, а не веселье, и Эйнджел почувствовала себя неловко.

— Не спорю, это важная информация, но что с того? Знаете ли вы, какие сорта лимонов здесь растут?

— Какие еще сорта? Лимоны они и в Африке лимоны, разве не так?

— Здесь вы главная. Как глупо с моей стороны забыть об этом.

— Послушайте… — яростно начала Эйнджел.

— Если следовать словам такого опытного специалиста, как вы, лимоны и есть лимоны. В таком случае как же быть с такими сортами, как «Эврика», «Мейер», «Лиссабон»?

— Я этого не знала, — с достоинством ответила Эйнджел, глядя ему в глаза.

— Как не знаете и того, какие сорта лучше всего подходят для «лимончелло». Фактически вы ничего не знаете.

— Но я же не собираюсь заниматься всем сама! Я найму кого-нибудь, кто хорошо в этом разбирается, хотя, должно быть, здесь уже работают подобные люди.

— Здесь не осталось никого, кто мог бы ухаживать за лимонами так, чтобы потом их можно было продать по высокой цене, — категорически возразил Витторио.

— Здесь есть садовники, не так ли?

— Да, один. Он хорошо работает, но его нельзя назвать мастером своего дела. Вам придется все ему объяснять.

— Но должен же на вилле быть главный садовник, знающий, что к чему?

— Единственный, кто в этом разбирается, — я, но с тех пор, как вы захватили мой дом, я здесь больше не живу.

— Вы меня обвиняете? Ну вы и наглец! Разве я виновата в том, что вы решили его продать?

— Я не… — Мужчина осекся. — Не лезьте не в свое дело. Вы ничего не знаете.

  6