Последние отзывы

  162  

Первый фейерверк взметнулся в небо минут через двадцать после того, как стемнело. Небо окрасилось яркими красками, и звезды сразу стали не видны. Ракеты одна за другой стекали по небосклону кровавыми слезами. Уилла стояла, прижавшись к Бену, и любовалась зрелищем.

— По-моему, твой отец получает от возни с фейерверком больше удовольствия, чем мальчишки.

— Они с Хэмом каждый год ругаются из-за того, кто будет запускать шутихи. — Бен улыбнулся, а у них над головами взорвалось облако золотой пыли. — Они наскакивают друг на друга, как петухи. В конце концов договариваются, что будут зажигать фитиль по очереди. Меня и Зака даже близко не подпускают.

— Ничего, твое время еще придет, — прошептала Уилла. «Преемственность поколений», — подумала она. — Хороший сегодня день. — Да. — Он взял ее за руку. — Очень хороший.

— Ты не обиделся, что я тебя в тире обставила? Разумеется, он был уязвлен, однако лишь пренебрежительно пожал плечами. Они оба вышли в финал, дважды заканчивали зачет с одинаковым результатом, и лишь на третий раз Уилла добилась победы.

— Подумаешь, паршивые полдюйма, — сказал он.

— Это уже неважно. — Она взглянула на него снизу вверх и улыбнулась. — Главное — победить. Ты хорошо стреляешь, — похвалила она. — Но хуже, чем я.

— Это сегодня. В другой раз — посмотрим. Зато ты проиграла двадцатку, когда поставила на Джима. Так тебе и надо.

Она расхохоталась: — Но в то же время я поставила полсотни на тебя. — Бен недоуменно нахмурился, и она снова прыснула. — Я что, похожа на дуру?

— Нет. Ты похожа на умную женщину, которая умеет делать ставки.

— Кстати, о ставках. — Не обращая внимания на толпу, она прижалась к нему и нежно поцеловала в губы. — Держу пари, что мы с тобой запремся в спальне и не выйдем оттуда до утра.

— Ты разрешишь мне остаться до утра?

— Почему бы и нет? Ведь сегодня праздник.

Позднее, когда фейерверк закончился, толпа разбрелась и на ранчо спустилась ночь, они лежали, заключив друг друга в объятия. Уилла знала, что рядом с ним, таким сильным, надежным, горячим, ее не будут мучить кошмары, в которых правили бал смерть, кровь и страх.

Еще один человек лежал в постели и с наслаждением вспоминал рыжеволосую шлюху. Все получилось так гладко, так легко — просто идеально. Он лелеял в памяти каждую деталь.

Сначала она очнулась, начала хлопать бессмысленными глазами, потом жалобно запищала. Он успел увезти ее далеко от города, в самую чащу.

На земле Мэрси он этим заниматься не захотел. Хватит, с Мэрси он рассчитался, наказал их как следует. Больше эта семья перед ним не виновата. Но от своего хобби он, конечно, не откажется. Рыжей он связал руки за спиной, в рот засунул кляп. Конечно, было бы приятно послушать, как она вопит, но, не дай бог, еще цапнет. Одежду он с нее срезал ножом — осторожненько, чтобы не поранить кожу.

С ножом он обращаться мастер.

Пока она спала, он забрал из сумочки все деньги — свои и ее. Сумма получилась жалкая, да не в этом дело. Немного поиграл ее смехотворным пистолетиком, повертел в руках помаду.

Наконец она очнулась и забарахталась на земле, мыча, словно попавший в капкан теленок. Он открыл помаду и сказал:

— Шлюха должна быть раскрашена, как положено.

И нарисовал ей вокруг сосков алые круги, похожие на кровь.

— Вот это другое дело.

Щеки у нее были белее мела, и он их тоже подкрасил. Получились румяные, как у куклы.

— Ты что же, хотела застрелить меня из этой игрушки, киска? — Он шутливо наставил пистолет на нее, увидел, как у шлюхи испуганно закатились глаза. — Понимаю. Женщина твоей профессии должна уметь за себя постоять. Одним презервативом тут не обойдешься.

Он отложил пистолет, вскрыл пакетик.

— Я бы не отказался от еще одного минета, Сюзи Квадро. У тебя это получается классно. Но, боюсь, ты откусишь мне все, к чертовой матери. — Он игриво дернул ее за накрашенный сосок. — А это не годится, верно?

Он уже пыхтел от возбуждения и нетерпения, но презерватив натягивал не спеша.

— Сейчас я тебя вздую как следует. Шлюху изнасиловать нельзя, но ведь я тебе за это не плачу, а стало быть, можно считать, что произойдет изнасилование. Итак, приступаем.

Она сжала ноги и попыталась отползти.

Он довольно улыбнулся:

— Ну-ну, не будь такой скромницей. Тебе понравится. Одним движением он раздвинул ей ноги, сцепил их у себя за спиной.

— Будешь довольна. А потом обязательно расскажешь мне, как тебе это понравилось. Конечно, говорить тебе будет трудно, ведь в твоей поганой пасти кляп, но хоть помычишь, постонешь. Давай-ка послушаем, как ты стонешь. Изобрази нетерпение. Живей!

  162