52 
– Если ты будешь столько пить и не будешь есть, тебе снова станет плохо.
Черта с два! Глория не собиралась снова запихивать пальцы в глотку. Одного раза более чем достаточно.
– Эй, у них есть бифштекс по-флорентийски! – воскликнула она, раскрывая меню. – Это меня устроит. Помнишь то лето, когда старик повез нас в Италию? Горячие парни на мотоциклах. Боже милостивый, я здорово повеселилась. Как звали того парня? Карло? Лео? Не помню. Я украдкой провела его в спальню, а ты постеснялась наблюдать за нами и ночевала в гостиной. Мы здорово покувыркались.
Трахались полночи.
Глория выхватила из рук официантки вторую порцию джина и подняла стакан:
– Благослови бог итальянцев.
– Лингвини и зеленый салат, – заказала Сибил.
– А мне бифштекс с кровью. Без салата. Я не кролик. – Не глядя на официантку, Глория протянула ей меню. – Да, Сиб, давно мы не виделись.
Сколько лет прошло? Четыре? Пять?
– Шесть. Чуть больше шести лет тому назад я вернулась домой и не нашла ни тебя, ни Сета, ни своих самых ценных вещей.
– Да, извини. Но ты же понимаешь, как тяжело одной растить ребенка. Денег всегда не хватает.
– Ты ничего не рассказывала мне о его отце.
– А что рассказывать? – пожала плечами Глория. – Дело прошлое.
– Хорошо. Поговорим о делах нынешних. Я должна знать, что случилось. Мне необходимо понять ситуацию, чтобы помочь тебе и знать, как провести завтрашнюю встречу с Куинами.
Глория грохнула полупустым стаканом по столу.
– Какую встречу?
– Завтра утром мы едем в социальную службу, чтобы обсудить наши проблемы и попытаться найти какое-то решение.
– Никуда я не поеду! Они просто хотят избавиться от меня.
– Потише, – резко приказала Сибил. – И выслушай меня. Если ты хочешь оправдаться, если хочешь вернуть сына, все надо делать спокойно и официально. Глория, тебе необходима помощь, и я готова помочь, но в таком состоянии ты не можешь заботиться о Сете.
– Ты на чьей стороне?
– На его, – вырвалось у Сибил прежде, чем она осознала, что это истинная правда. – Я на стороне Сета и надеюсь, что мы с тобой в одной команде. И еще нам надо обсудить то, что произошло сегодня.
– Я уже сказала: меня подставили, – буркнула Глория.
– Пусть так, но проблема остается. В судах по опеке не сочувствуют женщинам, обвиненным в хранении наркотиков.
– Ну, приехали! Тебе осталось только выступить в суде и под присягой рассказать, какое я ничтожество! Все равно ты так думаешь и думала всегда.
– Пожалуйста, прекрати. – Понизив голос до шепота, Сибил перегнулась через стол. – Я делаю все, что могу. Если тебе нужна моя помощь, ты должна сотрудничать. Ты должна что-то дать взамен.
– Ты никогда ничего не делала бесплатно, – в Глории снова закипала злоба.
– Мы говорим не обо мне. Я оплачу адвоката, я поговорю с чиновниками социальной службы, я заставлю Куинов прислушаться к твоим требованиям и не нарушать твои права. А ты должна согласиться на реабилитационный курс.
– На что?
– Ты слишком много пьешь.
Глория демонстративно глотнула джина.
– У меня был тяжелый день.
– При тебе нашли наркотики, – напомнила Сибил.
– Не мои.
– Я это уже слышала. Ты пройдешь курс лечения в больнице. Я это устрою и оплачу. Я помогу тебе найти работу, жилье.
Глория опрокинула в глотку остатки джина.
– Лечение, черт побери! Ты считаешь, будто так можно решить все проблемы?
– Таковы мои условия, – твердо сказала Сибил.
– Итак, ты командуешь парадом. Ну что ж, все правильно. Закажи мне еще стаканчик, а я схожу в туалет.
Глория подхватила сумочку и удалилась. Сибил откинулась на спинку стула, закрыла глаза. Она не станет заказывать еще одну порцию: у Глории и так уже заплетается язык. Значит, предстоит новое сражение.
Аспирин не помог. Боль стучала в висках в тошнотворном ритме. Голову словно стянули железным обручем. Растянуться бы на мягкой кровати в темной комнате и забыть обо всем…
Сибил вспомнила полные презрения глаза Филипа, и ей стало еще хуже. Может, она это заслужила… только сейчас она не могла думать ясно, лишь испытывала горечь и стыд. И еще злилась на себя за то, что так близко к сердцу принимает мнение Филипа о ней. Она знает его всего несколько дней.
Несколько приятных часов, проведенных вместе. Так все предполагалось. Как же оказались задетыми чувства? Еще можно объяснить желание, которое он разжигал в ней долгими умелыми поцелуями, но что кривить душой? Ее отношение к нему переросло физическое влечение.
52 
