Последние отзывы

  157  

— Ух ты! Обожаю это кино, — ответил Питер и чуть сгорбился. — В детстве игрушки на эту тему собирал.

— Я тоже. Но мы сейчас не о детях говорим. Взрослые люди. Играли в «Звездные войны». И где-то на полпути игра не заладилась. Гэллоуэй описывает, как Хэн — подозреваю, это Макс — повредил лодыжку. Его оставили в палатке с запасом еды, а сами двинулись дальше.

— Это доказывает, что Макс его не убивал.

— Это как посмотреть. Можно ведь вообразить, что Макс решил идти следом, нагнал их в ледяной пещере и свихнулся. Или что именно Макс играл роль Вейдера и убил обоих партнеров. Это не мои версии, но они имеют право на существование. Полиция штата придерживается второй.

— Что мистер Хоубейкер убил двоих? А потом в одиночку спустился вниз? Это невозможно.

— Почему?

— Ну, я тогда, конечно, еще маленький был, но мистер Хоубейкер никогда не отличался ни особенным бесстрашием, ни самодостаточностью. А без этого спуска не совершить.

— Согласен. Дальше в своем дневнике Гэллоуэй пишет, что тот, кого они называли Дартом, стал проявлять признаки какого-то помешательства — беспричинно впадал в ярость, шел на неоправданный риск, бросался на других с беспочвенными обвинениями. Там дело было и в наркотиках, и в побочном эффекте от перенапряжения, разреженного воздуха, высоты. Такое с альпинистами случается, насколько я читал.

Из Углового магазина вышла Деб — пошла выгуливать Сесила.

— Гэллоуэй был обеспокоен. Обеспокоен состоянием рассудка этого парня. — Он приветственно помахал Деб. — И тем, как им удастся спуститься. Последняя запись в дневнике была сделана в той самой пещере. Он так из нее и не вышел, значит — основания для беспокойства были. Но не такие серьезные, чтобы он что-то предпринял, чтобы себя обезопасить. На теле никаких следов борьбы. Его собственный ледоруб остался за поясом. Он был знаком со своим убийцей, так же как и Макс — со своим. И как Юкон был знаком с человеком, перерезавшим ему горло. И мы его тоже знаем, Питер. — Теперь он помахал рукой судье Ройсу, направлявшемуся к радиостанции с сигарой во рту. — Только пока не знаем, кто он.

— И что мы будем делать?

— Будем копать дальше. Идти вглубь, слой за слоем, пока не найдем. Отто я про дневник пока ничего не сказал.

— О господи!

— Тебе еще трудней, чем мне. Ты этих людей с детства знаешь, можно сказать — всю жизнь.

Он кивком показал на Гарри, который стоял на тротуаре возле Углового, курил и болтал с Джимом Мэки. На противоположной стороне улицы Эд энергично шагал к зданию банка, но задержался поздороваться с хозяйкой почты, которая вышла подмести крыльцо.

Из «Приюта» вышел Большой Майк и направился к итальянцу — поболтать, по обыкновению, с Джонни Тривани. На плечах у него сидела дочка, которая весело смеялась при каждом папином шаге.

— Обыкновенные люди. Но один из них, из тех, кто ходит каждый день по этим улицам, живет в одном из этих домов или в домике в лесу, — убийца. И если понадобится, он убьет опять.

Каждый вечер он отправлялся к Мег. Она не всегда была дома. С наступлением тепла работы у нее прибавилось. Но у них была негласная договоренность: он все равно будет ночевать здесь. Присмотрит за собаками, сделает что-нибудь по дому.

Мало-помалу он перевозил к ней свои вещи. Еще одна негласная договоренность. Номер в «Приюте» он за собой оставил, но пока что — больше для хранения зимних вещей.

Он мог и их перевезти к Мег. Но это уже было бы слишком. Это было все равно что официально объявить: мы живем вместе.

Еще до поворота он увидел дымок из ее трубы, и настроение разом поднялось. Но самолета на озере не оказалось, зато на дорожке перед домом стоял пикап Джекоба.

Навстречу Нейту из лесу выскочили собаки. Рок пинал перед собой здоровенную кость, из тех, что они так любят грызть. «Что-то новенькое», — заметил Нейт. Собаки весело вырывали кость друг у друга. Нейт вошел в дом.

Запах крови он почувствовал еще на полпути к кухне. Рука машинально легла на рукоять пистолета.

— Вот, мяса привез, — сообщил Джекоб, не повернув головы.

На столе лежали два толстых кроваво-красных шмата. Нейт опустил руку.

— У нее сейчас времени на охоту не остается. А медведь как раз проснулся. Мясо вкусное. На жаркое, на стейки.

«Стейк из медвежатины, — подумал Нейт. — Ну и жизнь!»

— Не сомневаюсь, она обрадуется.

— Мы с ней всегда делимся. — Джекоб невозмутимо заворачивал мясо в плотную бумагу. — Она тебе сказала, что, когда ее отца забрали, я с ней был почти неотлучно.

  157