Последние отзывы

  23  

Может быть, это и заключалось в понятии «наследница»?

* * *

Мой двоюродный дедушка Карл, которого я очень редко видела, вернулся домой. Он воевал и отличился на службе у герцога Мальборо, получил награды за Бленхайм, Уденар и Малплаке. Он был настоящим героем, и прадедушка Карлтон очень гордился им.

Я слышала, как бабушка Присцилла сказала Дамарис:

— Твой дедушка всегда больше всех любил Карла. Когда я была маленькая, я всегда находилась на втором месте. Нет, даже не так: едва ли он вообще замечал, что я существую.

— Теперь-то он замечает, — сказала Дамарис, и Присцилла стала задумчивой.

Итак, приехал дядя Карл — загорелый и красивый, герой, вернувшийся с войны. Ему, наверно, было лет сорок пять; он был года на четыре моложе Присциллы.

Конечно, он до сих пор служил в армии и имел массу забот.

Он появился не один: с ним приехал сэр Ланс Клаверинг, намного моложе его, тоже вернувшийся с войны. Дядя Карл был его командиром и, по всей видимости, уважал его. По словам Арабеллы, Ланс Клаверинг был еще мальчишкой. Это для нее он был мальчишкой, а мне он казался совсем взрослым человеком. На самом деле ему было двадцать лет, почти на восемь лет старше меня, и это возвышало его в моих глазах. Он представлялся мне чрезвычайно красивым. Одет он был изысканно, а не в военную форму, как дядя Карл, потому что на войне Ланс служил простым солдатом. Дядя же Карл был генерал Эверсли, кадровый офицер.

Но мое внимание привлек Ланс. Его свежий цвет лица подчеркивала белизна парика, гладкого надо лбом и взбитого над ушами. Сзади была косичка, завязанная бантом из черной атласной ленты. Манжеты его элегантно скроенного длиннополого камзола были оторочены превосходными кружевами; камзол доходил ему до колен, скрывая штаны. Но зато мне удалось заметить красиво вышитый жилет. Ноги в белых чулках были обуты в черные туфли с серебряными пряжками. С одной из золотых пуговиц на камзоле свисала трость. Я никогда не видела такой элегантности, и это произвело на меня большое впечатление.

Дядя Карл представил меня ему. Кажется, он любил Ланса. Я узнала, что Ланс некоторое время побудет у нас, а потом вместе с Карлом поедет в Йорк. Дело у них там было секретное, и меня предупредили, чтобы я ни о чем не спрашивала.

Они остановились в Эверсли-корте.

В Эндерби мы подробно обсуждали Ланса. Джереми считал его пижоном, но Дамарис отнеслась к нему более терпимо.

— Дядя Карл, кажется, имеет о нем свое мнение, — сказала Дамарис. — В конце концов, он направляется с ним в Йорк и, кажется, по важному делу.

— Не могу этого понять, — пробормотал Джереми.

— Он еще так молод, — заметила Дамарис. — Наверно, был совсем мальчиком, когда вступил в армию. Это, конечно, говорит о твердости характера, ведь он мог оставаться дома и хорошо проводить время в Лондоне. Я думаю, он из богатой семьи.

Джереми хмыкнул. Ему не понравился Ланс Клаверинг. Они были абсолютно противоположными людьми. У Ланса всегда было хорошее настроение. Похоже, что он считал жизнь большой шуткой. Он был исключительно галантен и проявлял интерес ко всему, что интересовало других. С Присциллой он обсуждал рецепт изготовления деревенских вин; с Дамарис говорил о собаках и лошадях; с мужчинами обсуждал сражения, проявляя познания, почти равные знаниям самого дяди Карла. Даже прадедушке Карлтону он понравился. Несколько раз я с Лансом ездила верхом на прогулку. Он приложил много сил, чтобы узнать, что меня интересует, а потом стал говорить об этом с таким энтузиазмом, что можно было подумать, будто этот предмет волнует его сердце. Он обладал шармом, изяществом, элегантностью и больше всего — огромным желанием понравиться.

— Он — настоящая находка для любой компании, — констатировала Арабелла. Жанна сказала:

— О, какой милый джентльмен!

А когда я передала ему ее слова, он совсем не обиделся. Он рассмеялся и сказал, что должен постараться, чтобы у Жанны сохранилось это впечатление.

Его неизменно хорошее настроение было заразительно, и когда он был с нами, мы много смеялись. Жизнь казалась ему забавой. Когда мужчины поехали на охоту, один из наших соседей — Карлтон называл его «деревенским мужиком» — нарочно проехал по луже, разбрызгивая грязь во все стороны, так что грязная вода запачкала жемчужно-серый костюм Ланса. Я потом слышала, что Ланс со свойственной ему беззаботностью не обратил на это внимания и тем самым заставил виновника так называемой шутки почувствовать себя неловко.

  23