читайте - не пожалеете 
65 
Господь Вседержитель! В такие минуты он готов был согласиться, чтобы его повесили. Он боялся не смерти, а того, что последует за ней.
Он принес металлическую утку из ванной и присел на корточки рядом с камином у кресла. Его сверлил пронзительный взгляд, под сукном пальцы ощутили дряблую плоть больного. За спиной шипели и потрескивали дрова. Задержав дыхание, он извлек из ширинки вялый пенис и направил в утку.
Мраморные часы на каминной полке громко отсчитывали секунды. И вот струйка желтой жидкости потекла внутрь металлического сосуда.
— Подмой. — От этого приказа закружилась голова.
Сукин сын! Он играл с ним, как рысь с раненым кроликом — жестоко, расчетливо. Уверенный, что изувеченное животное не способно убежать.
— Пожалуй, не надо ванны. Я хочу отдохнуть.
Едва дыша, он привел в порядок одежду на больном и, ощущая на ладонях капли мочи, поднялся. Человек в кресле запрокинул голову — из-под высохших век сверкнули глубоко запавшие глаза.
— Ты не желаешь меня поблагодарить за то, что я освободил тебя от неприятной обязанности?
На секунду ему захотелось признаться, чего он на самом деле желал. А желал он смерти человеку в кресле, чтобы его закопали в землю и чтобы его жрали черви.
— Спасибо, сэр, — холодно произнес он.
В антисептически белой ванной он вылил содержимое утки в унитаз. И пока мыл над раковиной сосуд, на мгновение прильнул к зеркалу лбом. Иногда ему казалось, что боль и паралич свели человека в кресле с ума, но потом заглядывал в его фиалковые глаза и видел в них правду.
За последние двадцать девять лет он понял, что Бога не существует. Но в сатану по-прежнему верил. Человек в кресле воплощал в себе все зло мира.
Нельзя позволить себя уничтожить, надо потерпеть еще несколько минут. Больной окажется в постели, а у него появится время, чтобы искать утешения.
Он молча готовил больного ко сну: раздел, натянул через голову шерстяную ночную рубашку, взбил матрас на гусином пуху, поправил подушку под седой шевелюрой и укрыл одеялом высохшие ноги. Больной был доволен — все мысли только о его последней жертве. Чтобы не поддаться соблазну и не прижать к его высохшему морщинистому лицу подушку, пришлось сосредоточиться па ежевечернем ритуале, который неукоснительно соблюдался все двадцать девять лет.
Он поднял глаза и застыл под взглядом больного. На голове у него зашевелились волосы.
— Ты все организовал, чтобы завтра утром слуги отбыли на выходной?
— Да.
— Гробы готовы?
— Готовы.
— Ты рад, что после пребывания в Лондоне мы возвращаемся в Дувр?
— Рад, сэр. — Он заставил себя казаться подобострастным, хотя единственное, что хотел, — убить старика и разом покончить со всем.
Он так часто убивал. Чего же теперь колеблется?
Но он прекрасно знал причину своих колебаний. Страх держал его в повиновении, как охраняющих усадьбу дрессированных псов.
— Что-нибудь еще нам понадобится, сэр? Бескровные губы больного скривились в ядовитой улыбке.
— Я слышал, миссис Гетти — твое доверенное лицо?
У него моментально онемел позвоночник. Дело было только во времени, чтобы всплыли его свидания с вдовой поварихой. Не оставалось сомнений, что кто-то из поощряемых высоким жалованьем слуг счел себя обязанным шепнуть, что лакей увечного хозяина таскался на кухню чаще, чем самый разнесчастный поваренок.
Он понравился миссис Гетти, быть может, она его даже полюбила, но отнюдь не стала доверенной. Иначе он бы не исполнял повелений человека в инвалидном кресле. И дай Бог, чтобы его хозяин как можно быстрее скончался от естественных причин.
Колеса приведены в движение, и теперь их ничто не могло остановить.
— Все устроено в соответствии с вашими приказаниями, — доложил он бесцветным голосом.
— Замечательно. — Калека не скрывал своего удовлетворения. — Теперь можешь отправляться блудить с моей кухаркой.
Он повернулся, немного помедлил, рука легла на дверную ручку. Но вопрос неожиданно сорвался с его губ:
— Зачем?
Не было никакой разумной последовательности в событиях ни в прошлом, ни в настоящем. Инвалид взял книгу в кожаном переплете. Он больше не обращал внимания на слугу, пропустил мимо ушей его вопрос, вообще не хотел видеть в нем человеческое существо.
Но слуга и не ожидал ответа.
Ему еще ни разу не ответили.
Оставалось выполнять приказания и надеяться, что господин не рассердится.
65 
