Последние отзывы

  57  

«Что бы было, если бы я знала только ненависть и жестокость? Что бы было, если бы я никогда не знала любви?»

Энджел вспомнила, с какой горечью и завистью Хок сказал: «Любовь рождает любовь. Чудесный замкнутый круг».

Он, Хок, всегда был вне этого круга.

«Как долго должен человек жить вне этого круга, чтобы потерять способность любить? — спросила себя Энджел. — Сколько времени нужно, чтобы потерять всякую надежду?»

— Твоя яичница остынет.

Спокойный голос Хока вывел ее из задумчивости. Она села за стол, съела завтрак, который ей приготовил Хок, и выпила кофе, который он налил ей в кружку. Когда он сел с противоположной стороны стола, чтобы позавтракать самому, их колени на мгновение соприкоснулись.

Вынужденное уединение на катере нарушило безмятежность Энджел, как северный ветер — гладь моря.

Энджел быстро встала и ополоснула тарелки в маленькой раковине.

— Ты любишь тушеную рыбу с овощами? — неожиданно спросила она.

— Да.

Хок, прищурившись, следил за ней. От него не укрылось, что даже случайное прикосновение заставило Энджел отстраниться от него, и то, что он заслужил ее страх, не меняло дела.

— Я имела в виду, что мы можем сойти на берег, — сказала она. — Жаль, что я не сообразила захватить ловушку для крабов.

Хок жестом показал на ряд шкафчиков вдоль корпуса катера.

— Посмотри вон там, — сказал он. — Первая дверца слева.

Энджел наклонилась и открыла шкаф. Ее руки наткнулись на сложенный кольцом желтый канат и металлическую сеть ловушки. Она выпрямилась и, держа в руках новенькую ловушку, с улыбкой посмотрела на Хока.

— Как ты узнал? — спросила она.

— Дерри сказал, что ты любишь крабов. А продавец в магазине рыболовных принадлежностей заверил, что эта — самая лучшая.

Мгновение Энджел смотрела на Хока, пораженная тем, что он специально заезжал в магазин, чтобы доставить ей удовольствие.

— Спасибо, — неуверенно произнесла она. — Не стоило.

— Знаю. — Его голос был мягок. — Вот почему мне было приятно сделать это.

Энджел взглянула в ясные карие глаза Хока и крепче сжала в руках ловушку. Она никогда не думала, что карий цвет может быть таким теплым.

Золотистые искорки, притаившись, словно смешинки, в глубине его глаз, согревали их своим теплом и только ждали момента, чтобы вырваться на свободу.

Внезапно Энджел почувствовала, что ей нечем дышать. Это был не страх близости с Хоком. Не совсем. Она поспешно отвернулась.

— Сначала, — хрипло сказала Энджел, — моллюски.

— Моллюски?

— Моллюски, — решительно повторила она. — И ведро.

— Третий шкафчик с краю, — сказал Хок и вдруг весело добавил: — Я имею в виду ведро, а не моллюсков.

Хок увидел, что глаза Энджел широко раскрылись от удивления. Носком ботинка он открыл дверцу.

— Ведра, лопатки и пляжные туфли, — сказал он.

— Ты обо всем позаботился.

— Нет, — мягко ответил он, — но я стараюсь учиться.

Энджел до боли сжала металлическую сеть ловушки. Она понимала, что Хок имеет в виду не сбор моллюсков на берегу.

— Не смотри так испуганно, Энджел, — тихо, почти шепотом сказал Хок. — Я не прошу у тебя ничего особенного. Просто будь сама собой.

Энджел порывисто вздохнула.

— Я прошу слишком многого? — Теперь в его голосе слышались сожаление и любопытство.

— Нет, — прошептала она, — не слишком, но…

Ее голос оборвался. Закрыв глаза, она лепесток за лепестком собирала в голове розу, пока ее пульс не стал ровнее и спазм не отпустил горло.

Хок молча смотрел на нее. Он подозревал, что она сейчас вспоминает и то, как поранил ее до крови крючок, и то, как налетел на нее ястреб. Он ощутил непреодолимую потребность сжать эту женщину в объятиях, загладить обиду, защитить от горя и боли.

Сила этого желания поразила Хока. В жизни не чувствовал он ничего подобного, и остановил его только страх, что Энджел станет сопротивляться и они вновь отдалятся друг от друга.

Энджел быстро собрала все, что могло понадобиться им на берегу. Начался отлив, и уходящая вода оставила у ручейка, впадавшего в Нидл-Бей, тонкие валики песка.

Сама бухта была узкой и длинной, скорее выемка в горе, чем настоящая бухта. Всего несколько сот ярдов в глубину и футов восемьдесят в ширину — там, где она смыкалась с проливом Инсайд-Пасседж. Бухту стеной окружали утесы и крутые холмы, покрытые валунами и кедрами. Выше, там, откуда вытекал ручей, утесы расступались, образуя узкий овраг.

  57