Последние отзывы

  44  

– Зря он старается. Все равно кто-нибудь приедет из Рима на замену, пусть и временную, – доверительно сообщила Ида. – Босс и Тео, кажется, не поладили.

Но даже болтовня взбалмошной Иды не могла вывести Кору из состояния полнейшего равнодушия, совершенного безразличия к происходящему. Ее состояние можно было бы оценить не больше чем в один балл по десятибалльной шкале. Однако настроение ее несколько поднялось, когда к ней с визитом, нагрянула Барбара.

– Что-то случилось, дорогая? – обеспокоенно спросила Карина, так как знала, что в это время падчерица должна была быть на работе.

– Как говорит тетя Ида, я должна спросить тебя об этом, – решительно сказала Барбара и уже более мягким тоном добавила: – Мне бы не хотелось совать нос не в свои дела, но с тех пор, как мы с мужем вернулись... Каждый раз, как я разговариваю с тобой... ты совсем не... Ты так... так отдалилась, что я начала... – Барби запнулась и прикусила губу. Ее лицо слегка покраснело. – Это ведь не имеет никакого отношения к свадьбе, правда... и к той шутке, которую мы с Майклом разыграли со свадебным букетом? Просто когда я позвонила Мегги на следующий день, она сказала, что очень занята. Виктория тоже. Я знаю, что она испытывает к Майклу, но...

Кора напряглась в поисках ответа.

– У меня и в мыслях не было причинить боль кому-нибудь из вас, – с чувством проговорила Барбара и потерлась щекой о плечо мачехи. Она всегда так делала, еще с детства, когда была в чем-то виновата или просто хотела, чтобы ее приласкали и пожалели.

Карина ласково погладила дочь по шелковистым волосам, как это делала тысячу раз.

– Если ты злишься на меня из-за букета, то, пожалуйста, поверь, я... мы... Я сделала это просто потому, что хотела, чтобы вы испытали то же счастье, что и я. Особенно ты...

Падчерица на миг замолчала, но потом продолжила еще более эмоционально.

– Ты... ты просто замечательная мама. Ты всегда заботилась обо мне больше, чем папа. Я всегда... всегда любила тебя сильнее, чем отца, и особенно когда вдруг Майкл обратил мое внимание...

Она подняла голову и посмотрела на мачеху.

– Должно быть, это очень тяжело... папа никогда не скрывал, что Сара...

– Он всегда любил твою мать, – помогла Кора. – Она дала тебе жизнь. И я не испытываю к ней ни зависти, ни злости. Мать всегда остается матерью. Но я знаю, что в твоем большом сердце есть местечко и для меня. Когда у тебя появятся дети, ты расскажешь им о Саре, но именно я буду их убаюкивать и успокаивать, читать сказки и баловать...

– Ты всегда будешь для меня мамой, – со слезами на глазах сказала Барби. – Всегда... Я слышала, что вы втроем заключили договор о безбрачии. Но я не хотела никому из вас причинить боль...

– Я знаю, милая, – успокоила ее Кора.

– Но если дело не в этом, что же тогда случилось? Только не говори «ничего», я все равно не поверю, – настаивала Барбара.

– Я сегодня узнала, что моя школа-интернат закрывается, – ответила с грустью мачеха.

– О, нет. Мне очень жаль!.. Я знаю, как сильно ты любишь детей, – Барби встала. – Ида уверена, что все дело в том итальянце, который останавливался у тебя. – Датти...

– Гатти, – тихо поправила Кора и пошла на кухню, чтобы поставить чайник.

Она изо всех сил старалась не смотреть на падчерицу, чтобы не выдать чувства, охватившие ее при упоминании его фамилии.

Всего лишь упоминание, а она уже уносится в пропасть с неимоверной быстротой. Сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Проводив Барбару, Кора облегченно вздохнула. Сейчас падчерица еще не отошла от медового месяца. Но когда эйфория рассеется и Барби спустится с небес на землю, она поймет истинные причины отрешенности мачехи. Кора не сможет долго скрывать правду. Ведь даже Ида о чем-то догадывается, что уж говорить о Барби, которая чувствовала все изменения в настроении Карины.

Ответ очевиден, твердо сказала себе Кора. Если я не хочу причинять боль и волновать своих близких после того, как они узнают. о моей величайшей глупости, то мне нужно приложить еще больше усилий, чтобы забыть итальянца и свою любовь к нему.

Больше усилий. Она выдавила из себя улыбку. Да, даже то, что она прожила день без него – большое усилие. Хотя весьма трогательное и наивное. Разве можно так говорить, когда знакома с человеком всего несколько дней, одернула себя Кора.

Скорее всего, это не любовь. Может быть, просто ее душа так истосковалась, что Гатти стал необходим как воздух только потому, что нужно было хоть кому-то раскрыться.

  44