Последние отзывы

  103  

Я поехала в Фангтазию, стараясь держать свой разум пустым, а дух боевым. (Возможно, очистить мой разум было слишком легко. Я научилась столь многому за прошедшие несколько дней, что уже с трудом понимала, кто я на самом деле. И это делало меня изрядно злой, так что поддерживать агрессивное состояние духа тоже было легко). Я подпевала каждой песне по радио, и, так как мой голос ужасен, я была довольна, что была одна. Пэм также не умела петь. Я много думала о ней пока ехала, представляя жива её Мириам или нет, сочувствуя моей лучшей подруге-вампиру. Пэм была такой стойкой, сильной и безжалостной, что я не могла даже представить её более чем нежные эмоции до недавнего времени. Может быть поэтому Эрик выбрал Пэм, когда захотел завести дитя, он почувствовал её родственный дух.

Я не сомневалась в любви Эрика ко мне, также как я просто знала, что Пэм любит свою умирающую Мириам. Но я не знала, достаточно ли Эрик любил меня, чтобы сопротивляться всем соглашениям своего создателя, достаточно ли, чтобы отказаться от увеличения силы, статуса и дохода, которые он получил бы, став супругом королевы Оклахомы. Будет ли Эрик счастлив, став Сунером^[19]? Пока я двигалась по Шривпорту, я размышляла о том, носят ли Оклахомские вампиры ковбойские сапоги и знают ли все песни из мюзиклов. Я думала, почему я размышляю о таких идиотских вещах, когда нужно готовиться к очень страшному вечеру, вечеру, который я могу не пережить.

Судя по парковке, Фангтазия была забита. Я подошла к служебному входу и постучалась особым образом. Максвелл открыл дверь, выглядя определенно обходительно в прекрасном желтовато-коричневом летнем костюме. Темнокожие вампиры подвергаются интересным изменениям в течение нескольких десятилетий после обращения. Если они были очень темными при жизни, то становятся светло-коричневыми, вроде молочного шоколада. Те же, кто был светлее, становятся цвета наподобие сливочного экрю^[20]. Максвелл Ли не был мёртвым достаточно долго, он всё ещё был одним из самых темнокожих людей, которых я когда-либо видела, цвета эбенового дерева, и его усы были столь аккуратны, как будто он брился с линейкой в руках. Мы никогда особо друг друга не любили, но сегодня вечером его улыбка была почти маниакальной в своей жизнерадостности.

- Мисс Стакхаус, мы так рады, что Вы зашли сегодня вечером, - произнёс он громко, - Эрик будет доволен, увидев, как вы сегодня выглядите - столь привлекательны.

Мне нравится получать комплименты независимо от того, кто их говорит, и "Вы столь привлекательны" не был плох. Я была одета в небесно-голубое платье без бретелек с широким белым поясом и белые сандалии. (Я знаю, что из-за белой обуви ступни могут казаться большими, но мои так не выглядели, поэтому я не переживала по этому поводу). Мои волосы были распущены. Я чувствовала себя чертовски хорошо. Я вытянула ногу так, чтобы Максвелл мог полюбоваться на мой самоделный педикюр цвета "Пряная розовая гвоздика".

- Вы прямо цветёте, - сказал Максвелл. Он приподнял свой пиджак, чтобы показать, что он при оружии. Я расширила глаза в восхищении. Ношение оружия не было нормой для вампиров, и это было неожиданно. Колтон и Одрина пришли следом за мной. Одрина заколола свои волосы чем-то, напоминающим китайские палочки, и она несла сумку, почти такую же огромную, как и моя. Колтон также был вооружен, потому что на нём был пиджак, а в такой знойный вечер как этот, люди просто так пиджаки не носят. Я представили им Максвелла, и после вежливого обмена приветствиями они неторопливо прошли в холл, ведущий в клуб.

Я нашла Эрика в своём кабинете, сидящим за столом. Пэм сидела на столе, а Талия расположилась на диване. Господи, я чувствовала себя намного увереннее, когда видела миниатюрную древнюю вампиршу-гречанку. Талия была обращена так давно, что в ней не осталось ни единого следа напоминающего о том, что она была человеком. Она была просто холодная машина-убийца. Она не охотно присоединилась к вампирам, которые вышли из тени, но при этом она презирала людей с особой свирепостью, что делало её своего рода культовой фигурой.

Один веб-сайт предложил пять тысяч долларов любому, кто сможет достать фото, на котором Талия улыбается. Кто бы мог предположить, но фото можно было бы сделать сегодня вечером. Как раз сейчас она улыбалась. Жуткое зрелище.

- Он принял приглашение, - сказал Эрик без предисловия. - Он был встревожен, но не смог сопротивляться. Я сказал ему, что он может привести столько своих людей, сколько пожелает, чтобы они могли поделиться опытом.

  103