30 
Это не переставало ее удивлять. Каждый день пары и группы вытаскивали свои пожитки из снятых дач и гостиничных номеров и устраивали на берегу временные лежбища. А потом все собирали и тащили назад, добавив к этому изрядное количество песка.
Отпускные кочевники. Летние бедуины.
Рипли махнула на них рукой и направилась к поселку. При ней самой не было ничего, кроме формы, швейцарского армейского ножа и нескольких долларов. Жить так было намного проще.
Она свернула на Хай-стрит, собираясь потратить эти доллары на еду. Рипли была свободна от службы – настолько, насколько они с Заком могли быть от нее свободны, – и предвкушала кружку холодного пива и кусок горячей пиццы.
Увидев Нелл, с ошеломленным видом стоявшую у входа в гостиницу, она остановилась. Похоже, на ловца и зверь бежал.
– Привет, Нелл.
– Что? Ах, привет, Рипли.
– Ты что, потерялась? – Нет.
«Я знаю, где нахожусь, – подумала Нелл. – Но куда шла, абсолютно не помню».
– Просто немного задумалась, – поспешно добавила она.
– Трудный выдался день, да? Слушай, я собираюсь пообедать. Конечно, еще рановато, но у меня живот подвело. Не хочешь пиццу? Я угощаю.
– Ох… – Нелл продолжала моргать, как будто только что проснулась.
– Лучшую пиццу на острове готовят в «Серфсайде». Правда, другой пиццерии здесь нет. Как идут дела в кафе?
– Хорошо. – Оставалось только подчиниться. Нелл ничего не соображала и могла поклясться, что у нее все еще покалывает пальцы. – Мне нравится там работать.
– Ты добавила этому кафе пару звездочек, – промолвила Рипли, наклонила голову и посмотрела на книгу, которую несла Нелл. – Читаешь про наш местный культ вуду?
– Вуду? – Нелл нервно хихикнула и сунула книгу под мышку. – Ну уж если я живу на острове, то хотелось бы знать… что тут происходит.
– Конечно. – Рипли открыла дверь пиццерии. – Туристы обожают всю эту мистическую муть. Когда мы отмечаем день летнего солнцестояния, тут яблоку упасть негде от сторонников движения «Новый век»… Привет, Барт!
Рипли помахала рукой мужчине за стойкой и быстро заняла свободную кабину.
Хотя час был не поздний, пиццерия отнюдь не пустовала. Музыка гремела во всю мочь, а из ниши, где стояли игровые автоматы, доносились шум и вспышки света.
– Тут командуют Барт и его жена Терри. – Рипли положила ноги на скамью. – У них есть кальцони, паста и ядда-ядда, – сказала она, сунув Нелл меню, запаянное в пластик. – Но по-настоящему хороша здесь только пицца. Ты как, за?
– Конечно.
– Вот и отлично. Есть такая пицца, которую ты не любишь?
Нелл уставилась в меню. Черт побери, неужели она действительно потеряла способность связно мыслить? – Нет.
– Еще лучше. Тогда возьмем большую пиццу с начинкой. А то, что останется, я отнесу Заку. Он слопает даже лук, да еще спасибо скажет.
Рипли поднялась.
– Пиво будешь?
– Нет. Нет, спасибо. Только воду.
– Будет сделано.
Рипли, считавшая, что ждать официантку нет смысла, подошла к стойке и сделала заказ. Нелл смотрела, как она шутила с высоким и худым мужчиной за стойкой, как прицепляла темные очки к воротнику рубашки, как протягивала за напитками поразительно загорелые руки и как подпрыгивали ее темные волосы, когда она возвращалась в кабину.
Звуки голосов ослабевали, как эхо во сне, пока не превратились в сплошной белый шум, напоминавший шум прибоя. Когда Рипли снова села напротив, Нелл увидела, что у нее шевелятся губы, но не услышала ничего. Ни одного слова.
Тут хлопнула дверь, и наваждение исчезло.
– …и так до самого Дня труда[2], – закончила Рипли и потянулась за своим пивом.
– Ты третья. – Нелл сжала пальцы, которые продолжало покалывать.
– Что?
– Третья. Ты – третья сестра.
Рипли открыла рот, затем поспешно закрыла его и сжала губы в ниточку.
– Ну, Майя… – проскрежетала она и одним глотком выпила половину кружки. – Лучше не начинай этот разговор.
– Я не понимаю.
– А тут и понимать нечего. Просто молчи, и все. – Она со стуком поставила кружку на стол и наклонилась вперед. – Конечно, Майя может думать что угодно, верить во что угодно и даже делать что угодно, пока это не нарушает закон. Но я на ее крючок попадаться не собираюсь. Если хочешь клюнуть – клюй, пожалуйста. Это твое дело. А я пришла сюда, чтобы выпить пива и съесть пиццу.
– Я сама не знаю, на что клюю. Тебя это злит, а меня сбивает с толку.
30 
