40 
— Вы всегда были на месте. И всегда будете.
Повесив трубку, Колли поняла, что не может вернуться к работе. Мерить шагами тесную, как спичечный коробок, комнату? Нет, это тоже не по ней. Она бросила взгляд на виолончель, но тут же подумала, что бывают случаи, когда даже музыка не помогает.
Единственный способ продвинуться вперед — сделать следующий шаг.
Она позвонила Сюзанне.
Она с легкостью нашла дорогу по четким и подробным указаниям Сюзанны. Было очевидно, что эта женщин предпочитает уединение. К дому вела длинная, усыпанная гравием аллея, проложенная прямо по лесу. Сам дом свидетельствовал о хорошем вкусе хозяйки. Золотистая древесина, современные линии, две длинные веранды, много стекла. Много растительности, — отметила про себя Колли, — и все пышно цветет, все ухожено, всюду проложены аккуратные каменные дорожки.
Колли считала, что наблюдение за избранной человеком средой обитания — прекрасный способ составить себе представление о личности этого человека, о его внутренней культуре. Она подумала, что Джейк, вероятно, с ней согласится.
Остановив машину позади спортивного автомобиля последней модели, Колли попыталась вспомнить, во что была одета Сюзанна, когда пришла к ней в мотель. Выбор гардероба, украшений, стиля — вот еще один из признаков, характеризующих личность.
Но детали того визита не запечатлелись в ее памяти.
Гроза миновала, но дождь продолжал лить. Колли успела вымокнуть, пока добиралась от машины до входных дверей.
Дверь распахнулась тотчас же.
На Сюзанне были узкие черные брючки и сшитая на заказ аквамариновая блузка. Макияж был безупречным, она явно сделала укладку. Ноги были босы. А рядом с ней, весело отбивая ритм хвостом по стене, стоял большой черный Лабрадор.
— Прошу… входи, не стой под дождем. Сэди не кусается, но я могу ее запереть, если хочешь.
— Зачем же запирать такую красавицу? — Колли протянула руку тыльной стороной ладони и дала собаке себя обнюхать. Сэди лизнула руку, Колли почесала ей голову между ушами. — Хорошая собачка.
— Ей три года, и она немного назойлива, но отлично умеет составить компанию. Мне нравится жить здесь, я чувствую себя спокойнее, когда она в доме или где-то рядом. Правда, Сэди так дружелюбна, что скорее залижет до смерти любого грабителя, если… Прошу прощения, я заболталась.
— Ничего страшного. — Колли было неловко. Она продолжала поглаживать голову собаки, пока Сюзанна жадно вглядывалась в ее лицо. — Нам нужно поговорить.
— Да-да, конечно. Я сварю кофе. — Сюзанна сделала приглашающий жест в сторону гостиной. — Я так рада, что ты позвонила. Сама я не представляла, что делать дальше. — Она остановилась возле дивана и обернулась. — Я и теперь не знаю.
— Мои родители…
Прежде всего Колли необходимо было выговорить эти слова. Дать ясно понять, на чьей она стороне и что так будет всегда. И все равно она чувствовала себя неблагодарной предательницей, усаживаясь на диван в уютной, со вкусом обставленной гостиной Сюзанны. А у ее ног, не сводя с нее обожающего преданного взгляда, растянулась большая черная собака.
— Ты с ними поговорила.
— Да, поговорила. Я была удочерена в декабре 1974 года. Это было частное удочерение. Мои родители — порядочные, законопослушные, любящие люди. Миссис Каллен…
— Прошу тебя… — Нет, она не позволит рукам трястись. Сюзанна решительно подняла кофейник, разлила кофе по чашкам, не пролив ни капли. — Не называй меня так. Разве ты не можешь называть меня хотя бы Сюзанной?
«На первое время, — сказала она себе. — Только на первое время».
— Это было частное удочерение, — продолжала Колли. — Они наняли адвоката по совету гинеколога моей матери. Он буквально через несколько дней передал им младенца женского пола, причем за очень большие деньги. Кроме того, он снабдил их кое-какими сведениями о биологической матери.
— Ты меня уверяла, что не была удочерена, — перебила ее Сюзанна. — Ты этого не знала?
— Они мне не рассказывали. На то были свои причины, никого не касающиеся, кроме них самих. В какой бы ситуации мы ни оказались, вы должны с самого начала понять: они не сделали ничего плохого.
И все-таки руки у Сюзанны затряслись, когда она заметила:
— Ты их очень любишь.
— Да. Это вам тоже следует знать. Если я и есть тот ребенок, которого у вас украли…
— Ты же знаешь, что это так.
«Джессика. Моя Джесси!..» — кричало все у нее внутри.
40 
