– Ты боишься, что теплые воспоминания о нем притупляют твои инстинкты?
– Может быть. Мне надо еще подумать. Задание завершено. В списках пассажиров нет совпадений с текущими файлами.
– Да, облом, – разочарованно протянула Ева. – Мы можем попробовать комбинации имен, вымышленные имена.
– Я запущу программу.
Ева выждала, пока он повернулся к ней спиной, чтобы избежать лекции о вреде кофеина, и налила себе еще кофе.
– Ты женат на женщине, ты с ней работаешь, живешь, спишь. Ты же должен что-то почувствовать, если она водит тебя за нос? Если она что-то замышляет? Ну, если ты с ней рядом день за днем, ночь за ночью? Должна же она когда-то проколоться, поскользнуться, что-то такое сделать, чтобы ты встревожился, насторожился?
– Ты знаешь такое выражение: «любовь слепа»?
– Я думаю, это чушь. Похоть ослепляет, это точно. Хотя бы на краткое время. А любовь обостряет зрение. Ты начинаешь видеть лучше, яснее, потому что чувствуешь больше, чем раньше.
Его губы изогнулись в улыбке. Рорк подошел к ней, коснулся ее волос, ее лица.
– Мне кажется, это самое романтичное, что я когда-либо слышал из твоих уст.
– И ничего это не романтичное, а…
– Молчи! – Он коснулся губами ее губ. – Дай мне этим насладиться. Ты в чем-то права, но любовь может и исказить зрение, заставить тебя видеть вещи такими, какими тебе хотелось бы их видеть. И ты не учла – если мы придерживаемся твоей «интуитивной» версии, будто Зана виновна, – что она тоже может любить Бобби. Может, она хотела освободить его от влияния, которое считала опасным, даже разрушительным, может, это было частью ее мотива.
– И кто из нас романтик? Если мы считаем ее убийцей, значит, это она толкнула своего мужа под машину несколько часов назад. Если это она убила Труди, тогда происшествие с Бобби никак не может быть несчастным случаем или совпадением.
– Да, это ты верно заметила.
– Но у меня ничего нет. У меня в больнице один свидетель, он же подозреваемый. Другая подозреваемая в гостинице под наблюдением. У меня нет доказательств, уличающих одного из них, да и вообще кого бы то ни было, если на то пошло. Мне надо над этим поработать. Перетасовать колоду. Может, выпадет какая-нибудь новая карта.
Ева вспомнила о записях с «прослушки», о потрясающих способностях Рорка, о его навороченной компьютерной лаборатории. Она могла бы попросить его поработать на себя, потратить время. Нет, это неправильно, нечестно. Нельзя начинать так поздно.
– Пожалуй, на сегодня пора сворачиваться. Результаты последнего теста проверим утром.
– Мне это подходит. Может, сначала устроим заплыв? Снимем напряжение.
– Да, это было бы здорово. – Ева направилась к лифту, но вдруг остановилась и прищурилась. – Это твой трюк, чтобы затащить меня в воду голышом?
– Вас любовь точно не ослепляет, лейтенант. Вы видите меня насквозь.
ГЛАВА 17
Снега в сочельник они так и не дождались, зато с новой силой забарабанил по окнам мерзкий ледяной дождь. Теперь, с отвращением подумала Ева, и мостовые, и тротуары покроются ледяной коркой. И это даст городским служащим, обязанным выйти на смену, лишний повод увильнуть от работы.
Был у нее соблазн к ним присоединиться. Она могла бы натянуть тренировочный костюм и работать дома, не соприкасаясь с ледяным катком, в который превратились улицы. Остаться в тепле и комфорте. Она стала готовиться к поездке на работу из чистого упрямства.
– У тебя здесь есть все, что нужно, – напомнил ей Рорк.
– Нет, не все. – Ева застегнула плечевую кобуру. – Здесь у меня нет Финн, например, здесь у меня нет Миры. А я собираюсь просить ее составить психологический портрет Заны и Бобби. Здесь у меня нет того, кому сегодня не повезет заступить на смену в лаборатории. И я хочу заехать в гостиницу и в больницу, провести вторичную проверку.
– Возможно, ты не в курсе. – Рорк вытянул свои длинные ноги, наслаждаясь второй чашкой кофе. – Есть такое замечательное изобретение человечества, как видеотелефон. А некоторые, – как, например, мы здесь, – располагают даже оборудованием для голографических конференций.
– Это не одно и то же. – Ева надела жакет поверх кобуры. – Ты сегодня будешь сидеть дома?
– А если бы я сказал, что да?
– Ты бы солгал. Ты тоже пойдешь на работу, как и я, будешь заканчивать предпраздничные приготовления лично. Ты, гнилой либерал, конечно, отпустишь свой персонал пораньше, но на работу ты пойдешь.