Последние отзывы

  44  

— Какое это имело бы значение? Я бы поняла тебя.

— Но я не хотел выставить тебя в таком свете перед обществом. Они бы посчитали, что я тебя использовал. Первый раз не получилось, так во второй уж точно.

— Мне всегда было безразлично, что думают обо мне люди.

— Дорогая…

— Не называй меня так, лжец! — со смехом крикнула она.

— Я люблю тебя! И буду называть так, как мне захочется. Или для тебя ничего не значат мои слова о любви?

Наконец! Наконец он сказал эти долгожданные слова. Но вместо ожидаемой радости они принесли ей разочарование. Они были произнесены в порыве глупой ссоры, а не с должным чувством.

— Они значили бы, если бы были правдой. Но я вижу, что занимаю в твоей жизни далеко не первое место. Не думаю, что можно говорить о любви.

— Я не понимаю, черт возьми, о чем ты говоришь!

— Когда ты женился на Кристал, ты не думал о себе, не думал обо мне, тебе было не важно, что скажут люди. Сейчас все по-другому. Для тебя на первом месте стоит твоя гордость, потом твоя репутация и только потом, наверное, я.

— Твои слова несправедливы.

— Так всегда бывает. Но я не хочу любви наполовину. Мне она нужна полостью, а этого от тебя я не могу получить. Даже Фредди в этом отношении был лучше.

— Ему были нужны только деньги.

— Несмотря на это, он любил меня.

— Я же сказал, что люблю тебя! А ты? Ты меня любишь, да?

— С чего ты взял?

— Ты ищешь какие-то оправдания, чтобы отказаться от меня. Совсем как в прошлый раз.

Джоанна была уже готова рассказать ему обо всем, но вовремя удержалась, понимая, что это ничего не решит.

— Я думаю, нам пора возвращаться домой, — сказала она. — Сейчас не место и не время выяснять такие вопросы. Я сейчас рассержена на тебя и не хочу разговаривать.

Она быстро встала, отряхнулась и забралась в машину.

— Только не говори мне ничего, — предупредила она его.

За следующие несколько дней все сокровища были извлечены на свет. Джоанна гордилась своей работой. Но одновременно она чувствовала боль в глубине души из-за того, что сама отказалась от любви Густаво. Хотя она понимала, что ей было недостаточно того, что он мог ей предложить.

Пришло время для Билли возвращаться в Англию, ему надо было идти в школу. Фредди вызвался сопровождать сына. Джоанна думала о том, что для всех было бы лучше, если бы она поселилась в Риме.

Вечером перед отъездом Билли Густаво зашел в библиотеку и нашел там Фредди с бокалом виски.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

— Нет, конечно. Завтра я уеду и избавлю тебя от своего присутствия.

— Не стоит думать, что тебе здесь были не рады, — вежливо ответил Густаво.

— Спасибо. Знаешь, я много думал о тебе. Вернее, о тебе и Джоанне. Ну и, конечно, о Билли. Хотя он меня заверил, что ты хороший.

— Я чего-то не понимаю?

— Да ладно тебе! Вы с Джоанной проваляли дурака двенадцать лет. Может, пора прекратить?

— Фредди, я не совсем…

— Хочешь сказать, что вы не были помолвлены?! А все говорят, что были!

— Ты знаешь, что произошло потом?

— Слышал несколько версий, даже не знаю, какой верить.

— Тогда лучше забудем об этом, — сказал Густаво.

— Как мы можем забыть об этом, если рано или поздно ты женишься на Джоанне.

Всякий раз как разговор заходил о личных вопросах, Густаво замыкался в себе.

— Об этом не было речи, Фредди.

Фредди наполнил свой бокал и с насмешкой посмотрел на Густаво.

— Вы сходите с ума друг по другу, тогда в чем проблема?

— Мистер Мэнтон…

— Зови меня Фредди. Хотя я знаю, что ты меня недолюбливаешь. Я, кстати, от тебя тоже не в восторге, — нагло заявил Фредди.

— Позволь узнать, чем я вызвал твою неприязнь?

— Ты разрушил мой брак, приятель.

— Я не понимаю, — растерянно сказал Густаво.

— Конечно, куда тебе! Ты и не мог понять этого. Я говорю о моей жене, которая всегда была влюблена в тебя. Теперь понимаешь?

— Джоанна никогда не любила меня, — с уверено сказал Густаво.

— Я прожил с ней восемь лет и знаю ее лучше, чем ты. Я любил ее и поэтому был ей верен целых четыре года, даже когда она была беременна. Представляешь? И все это время я понимал, что у меня нет шанса на взаимность, потому что она любила тебя. С самого начала.

Густаво наконец обрел способность говорить:

— Это не так. Она сама хотела расторгнуть нашу помолвку.

  44