очень нудно 
105 
В этот момент Бауэн понял, что видит перед собой родителей Марикеты. Вдобавок к босым ногам, неопрятному небритому виду он еще и рубашку надел наизнанку.
– Это и есть тот мужчина, с которым она встречалась? – спросил отец Марикеты. – По-моему, он даже не способен нормально одеться.
Бауэн с трудом удержался от замечания, что, может, он и не в состоянии одеться, но о ребенке на своих плечах точно не забудет. Но пришлось прикусить язык. Этот высокомерный волшебник как-никак скоро станет его тестем.
– Джиллиан, похоже, что это вервулф.
– Тише, – шлепнула его ладонью по животу женщина и представилась: – Я Джиллиан. А это мой муж Уоррен. Мы родители Мари. А ты, как нам известно, Бауэн Макрив из клана оборотней.
Бауэн кивнул.
– А не слишком ли ты стар для моей дочери? – поинтересовался Уоррен у Бауэна.
Когда Бауэн нахмурился, Джиллиан с энтузиазмом продолжила:
– Мы ждали тебя. Мари ждала. Ей нужна твоя помощь.
– Где она?
– Иди за мной.
Джиллиан проводила его в комнату, похожую на нечто среднее между спальней в Белизе и комнатой Мари в Андуане.
У него перехватило дыхание. Мари стояла в полной неподвижности перед высоким зеркалом и даже не мигала.
– Что с ней случилось? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Обретя силу Гексы, она фактически заколдовала себя. И нет такой второй силы, которая могла бы ее расколдовать.
– Нельзя поправить то, к чему нельзя прикоснуться, – обронил Уоррен.
И Джиллиан добавила:
– Но мы думаем, что ты сможешь до нее достучаться. Нике сказала нам сегодня утром, что ты ее защитник…
– Зверь-покровитель, – усмехнулся Уоррен.
– Что и делает его вервулфом-защитником. По этой причине ему и разрешено сюда входить.
– Она слышит меня? – спросил Бауэн, оставляя без внимания тот факт, что разговаривал с Нике не утром, а всего несколько минут назад.
– Мари слышит все, о чем мы говорим, – сказала ее мать.
– Как мне освободить ее?
– Убеди ее в том, что она должна найти силы, чтобы оторваться. Поговори с ней, заставь бороться, – сказала Джиллиан. – Отражения – это не только силы Мари, но и ее слабости. Они могут причинить ей боль, если она слишком сильно надавит на них. Если тебе удастся освободить ее, то нужно будет позаботиться, чтобы потом она опять не заблудилась в зеркале.
Неудивительно, что Бауэн так опасался ее экспериментов с зеркалом.
– Если тебе удастся освободить ее, – добавил Уоррен, – то мы сможем обуздать в ней силу Гексы. Несколько десятилетий Мари лишь изредка придется обращаться к зеркалу за знаниями – и лишь в крайней необходимости. Она может проходить сквозь зеркала и использовать их для концентрации магии, но сила Гексы всегда будет требовать знаний – а наложенные запреты нельзя нарушать.
– Мы можем рассчитывать на то, что ты позаботишься об этом? – осведомилась Джиллиан.
Бауэн, не задумываясь, кивнул:
– Да, конечно, я позабочусь об этом.
– Не пытайся ничего ставить перед ее глазами, – предупредил Уоррен. – Она сжигает все, что мешает ее взгляду. И ни в коем случае не разбивай зеркало.
– Почему? – спросил Бауэн, не отрывая взгляда от Мари. Это казалось ему идеальным решением.
– Шок… он может ее убить, – пояснила Джиллиан.
«Значит, неидеальное решение».
– Я хочу побыть с ней наедине, – сказал Бауэн.
Джиллиан кивнула:
– Мы собираемся на церемонию обуздания. Удачи тебе, Бауэн.
После того как дверь за ними закрылась, он услышал, как отец Мари спросил ее мать:
– Джил, почему ты так уверена в Макриве?
– Потому что он не отпускал ее до тех пор, пока не вернул к жизни, – ответила она, когда они спускались по лестнице.
Оставшись наедине с Мари, Бауэн сказал:
– Послушай, девочка, нам нужно оторваться от этого зеркала хоть на время. Иначе как же мы сможем провести с тобой брачную церемонию? Ведь согласись, ситуация очень странная, совершенно нелепая – ты не в состоянии даже отвести взгляд в сторону.
Никакой реакции.
Он обнял ее двумя руками за талию, пригнулся, чтобы поцеловать в шею, и закрыл глаза от удовольствия, потому что снова оказался рядом с ней.
– Не желаешь отворачиваться от зеркала? Очень хор-р-рошо. Тогда задай ему несколько вопросов, пока смотришься в него. Спроси, как сильно твой оборотень скучал по тебе.
Уж не мигнула ли она?
У второго ее ушка он прошептал:
– Спроси его, кого любит Бауэн.
Ее губы приоткрылись. И тело как будто начало подрагивать, словно она изо всех сил старалась сбросить оцепенение.
105 
