Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
18 
— Англичане у него все отобрали, — закончил за нее Коннор. Он знал слишком много историй с точно таким же концом, включая историю собственной семьи. Бросив взгляд на письмо, он спросил: — Как оно оказалось у тебя? Ты нашла его среди вещей своей матери после ее смерти?
Лицо Памелы посуровело.
— Все ее вещи сгорели… вместе с ней самой. Это письмо отдал нам с сестрой ее стряпчий. — Памела криво улыбнулась. — К сожалению, это все, что нам оставила наша мать.
— И она больше не получала никаких писем от своей знатной подруги? Не было даже короткой записки, в которой она сообщала о том, что благополучно добралась до дома деда?
Памела печально покачала головой.
— За все последующие годы она не получила ни одной весточки от нее. Теперь-то мы знаем почему. Одна старуха, которую мы с Софи встретили в Стратспи, сказала нам, что она с ребенком так и не добралась до дома своего деда. Стояла суровая зима, они сильно простудились и оба умерли где-то неподалеку от Балкиддера.
Памела замолчала. Скорбная пауза длилась несколько минут.
— Может быть, герцогу будет достаточно узнать о печальной судьбе своего сына? Он вознаградит того, кто сообщит ему об этом, и спокойно умрет, зная, что искать больше некого? — прервал молчание Коннор.
Памела бросила на него мрачный взгляд.
— Тебе известно, как поступают с гонцом, принесшим плохую весть? У герцога репутация весьма вспыльчивого человека. Боюсь, если мы привезем ему доказательства гибели сына, ему очень захочется посадить нас в Ньюгейтскую тюрьму, вместо того чтобы выдать нам обещанное вознаграждение.
Все еще сжимая в руке письмо герцогини, она встала и, сделав несколько шагов, обернулась к Коннору.
— Вот почему мне пришла в голову мысль совершить более милосердный и, что греха таить, выгодный для нас поступок. Надо дать ему то, что он так отчаянно ищет. Наследника.
— И где же ты найдешь ему сына? — недоуменно спросил Коннор.
— Его сыном станешь ты, — нежно улыбнулась она ему.
Глава 5
Изумленный Коннор вскочил на ноги, и Памела сделала шаг назад, считая разумным держаться подальше, пока он не осознает услышанное.
— Так вот какую игру ты затеяла, детка! — гневно рявкнул Коннор. — Ты хочешь выставить меня в роли самозванца, а потом, когда правда выплывет наружу, я буду гнить в Ньюгейтской тюрьме, а ты со своей драгоценной сестренкой удерешь, прихватив с собой герцогское вознаграждение. — Он провел рукой по волосам, убирая упавшие пряди со лба; и пробормотал: — Все-таки надо было пристрелить тебя еще там, в лесу.
Памела сделала еще шаг назад, мысленно благодаря судьбу за то, что поблизости не оказалось никакого оружия.
— Послушайте, мистер Кинкейд, к чему эта истерика и угрозы? Это довольно безобидная маленькая хитрость. В конце концов, мы просто осуществим мечту умирающего человека!
Коннор, раздираемый сложными чувствами, сердито покачал головой.
— И они еще называют меня безжалостным! — пробормотал он. — Должно быть, у тебя ледяное сердце, если оно вообще у тебя есть.
Эти слова очень сильно задели ее. Помахав письмом перед носом Коннора, она выпалила:
— Вспомни! Этот умирающий отец, отчаянно ищущий давно потерянного сына, и есть тот самый мужчина, который лег в супружескую постель с другой женщиной! Это он пообещал своей жене, что она никогда не увидит своего сына, если поднимет скандал по поводу обнаруженной супружеской измены! Лично мне кажется, что мы проявляем в отношении этого негодяя куда большее милосердие, чем он того заслуживает.
— А что бы сделала ты?
— Что ты имеешь в виду?
— Что бы сделала ты, если бы обнаружила в своей постели мужа с любовницей? Ты бы тоже схватила ребенка и сбежала?
— Вполне возможно, — сухо ответила Памела, — но только после того, как прострелила бы лживое сердце негодяя.
Коннор, к ее немалому удивлению, расхохотался. Его бархатный баритон был неподражаем и мог покорить любое женское сердце.
— Кровожадность вам к лицу, мисс Дарби, — проговорил он сквозь смех. — У вас начинают блестеть глаза и розовеют щечки.
Коннор оседлал свой стул и закатал рукава рубашки, обнажив мускулистые руки, покрытые волосами цвета кленового сиропа. Памела старалась не пялиться на него, но у нее это плохо получалось.
— Так зачем тебе понадобился именно я? Если твоя мать была известной актрисой, у тебя должны были остаться друзья-актеры. Почему бы тебе, не вернуться в Лондон и не нанять для этого маскарада какого-нибудь профессионального притворщика?
18 
