2 
– Нет, не пугает, – ответила Мэг. – И похож он не на дьявола, а на того, кто и есть в самом деле, – на всадника в кольчуге. По-моему, ничего необычного.
– Странно, – произнесла Эдит с горечью в голосе, – то он был безродным рыцарем, а то вдруг стал одним из фаворитов короля. Хотя Меч и не владеет поместьями, люди говорят о нем, как о великом лорде.
– Лорд Доминик, именуемый Ле Сабр, Меч, – бормотала Мэг. – Безродный или знатный, но он спас сына великого барона от сарацин. Без него крестовый поход кончился бы для Роберта плохо. Мудрый король награждает хороших воинов.
– Саксонскими землями, – парировала Эдит.
– Это право короля.
– Вы ведете себя так, будто вам все равно.
– Я думаю только о том, что наступит конец кровопролитию.
"Научились ли вы в Святой Земле состраданию, Доминик Ле Сабр? Найдет ли надежда, живущая в моем сердце, великодушный отклик в вашем?
Или вы подобны кольчуге, защищающей вашу грудь, блестящей от предчувствия грубой наживы, а не от каких-то неясных надежд"?
Эдит искоса взглянула на свою госпожу. По ее нежному лицу никто не смог бы понять, о чем она думает. Служанка снова посмотрела на норманнского рыцаря, приближавшегося к воротам замка, который он не завоевал в честном бою, а получил благодаря милости короля.
– Говорят, в бою он холоден как лед и свиреп, как северный варвар, – прервала Эдит затянувшееся молчание.
– Не думаю, что ему будет хорошо со мной. Я не лед и не северный воин.
– Род Глендруидов, – прошептала Эдит тихо.
Но Мэг услышала.
– Вы думаете, он знает? – напрямик задала вопрос Эдит.
– Что?
– Что вы никогда не родите ему наследника.
Мэг остановила взгляд своих ясных зеленых глаз на саксонской вдове, которую отец сделал ее служанкой.
– И часто ты болтаешь об этом со слугами и с крестьянами? – спросила Мэг жестко.
– Будет ли он, – настаивала Эдит, – иметь сыновей?
– Что за идиотский вопрос. – Мэг заставила себя улыбнуться. – Я же не ясновидящая, чтобы знать, будет ли у меня сын или дочь.
– Говорят, что вы колдунья из рода Глен-друидов, – прямо сказала Эдит.
– Глендруиды не колдуны.
– А люди другое говорят.
– Люди придумывают много разных россказней, – парировала Мэг. – Думаю, за год, проведенный в Блэкторне, ты в этом убедилась.
Эдит снова искоса посмотрела на свою госпожу.
– Но иногда люди говорят правду.
– Неужели? Но скалы не зацветают от моего прикосновения, и деревья не склоняются ко мне, чтобы прошептать что-нибудь на ухо. Что за чепуха.
– Вы в дружбе с соколами и травами, – возразила Эдит.
– Я такая же колдунья, как и ты. Не говори мне больше такой ерунды.
– И все же это правда, – проговорила Эдит, пожав плечами. – Простые люди боялись вашей матери, а они не могли ошибаться.
Мэг молча снесла эти жестокие слова. Эдит никогда не упускала случая сказать что-нибудь дурное про леди Анну. Сплетни, ходившие о ее смерти, не давали покоя бедной служанке.
– Моя мать умерла, – сказала Мэг.
– А вдова пастуха говорит другое. Призрак леди Анны видели в лунном свете на месте языческого кладбища.
– Добрая вдова наверняка выпила лишнего, – ответила Мэг. – И у нее немного помутилось в голове. Может, она еще клялась, что феи танцевали у нее на блюдце с молоком, а привидения выпили эль, который она должна была отдать в уплату за поросенка?
Эдит хотела было что-то возразить, но Мэг властным взмахом руки приказала ей помолчать. Она хотела сосредоточиться на воине, который подъезжал к замку Блэкторн.
Доминик Ле Сабр был так уверен в своей доблести, что оставил свиту далеко позади. Его люди только сейчас появились из тумана и были слишком далеко, чтобы прийти ему на помощь, если бы он попал в засаду. Мысль об этом не казалась Мэг неоправданной. Ее отец – лорд Джон был так взбешен, что должен отдать свою единственную наследницу норманнскому проходимцу, что едва не умер от разрыва сердца, хоть и славился когда-то невероятной силой и здоровьем.
Но даже в расцвете молодости и силы он был на голову ниже, чем норманнский рыцарь, спокойно въезжавший во двор замка.
«Гордый воин, – думала Мэг. – Но если легенда не лжет, то твоя доблесть тебе не поможет. Твоей будущей жене суждено иметь только дочерей».
Ясным взором Мэг разглядывала человека, одетого в кольчугу поверх черной кожаной куртки, его черный шлем, его боевого скакуна, мрачного и свирепого, как в страшных снах.
2 
