Последние отзывы

  36  

— Что ты несешь? Какое еще наследство?

Анджело помрачнел и выругался себе под нос. Он не собирался ей об этом рассказывать.

— Дональд Гамильтон подделал завещание твоей матери.

У Гвенны закружилась голова.

— Подделал?

— Да, и тому есть неопровержимые доказательства, в том числе отчет графологов. Нотариус и один из свидетелей, участвовавшие в этом деле, уже умерли, но мои люди разыскали за границей второго свидетеля, и он готов поклясться, что завещание, показанное ему, не является тем документом, который он подписывал в присутствии твоей матери. Итак, твой отец подделал завещание твоей матери, назвав себя ее главным наследником. Он хотел заполучить Мэссей-Мэнор и воспользовался смертью твоей матери, чтобы украсть его у тебя.

Гвенна неистово замотала головой.

— Это полнейший вздор.

— А когда твой отец удочерил тебя и взял в свой дом, все были приятно удивлены и никто не спросил, почему женщина, которая его ненавидела, оставила ему все свое имущество.

— Анджело, это безнравственно, — произнесла Гвенна дрожащим голосом, не в силах справиться с неожиданным потрясением.

— Мне жаль, но это правда.

— Нет... нет, этого не может быть. Отец не подделывал завещания моей матери, к тому же тебя все это не касается.

— Он передал Мэссей-Мэнор «Фернридж» в качестве уплаты долга. Если имение не принадлежит ему по закону, значит, он совершил еще одно мошенничество. Возможно, ты предпочтешь обратиться в полицию, чтобы расследовать это дело.

Гвенну бросило в дрожь. Она чувствовала себя словно в кошмарном сне, от которого было невозможно пробудиться. Анджело положил руку ей на талию, но она резко отстранилась.

— Ты должна была когда-нибудь об этом узнать, дорогая.

Гвенна с вызовом посмотрела на него.

— Я собираюсь обсудить твои нелепые обвинения с отцом.

— Но сначала ты должна увидеть доказательства. — Анджело достал из ящика стола папку и протянул ее девушке.

— Оставь меня, — произнесла она дрожащим голосом.

Анджело не стал спорить и вышел в коридор. Гвенна села за стол и открыла папку с материалами дела. Когда она дошла до показаний свидетеля, в присутствии которого ее мать подписывала завещание, к горлу подступила тошнота. Этот человек был готов поклясться перед судом, что Исабель Мэссей оставила родовое имение своей дочери.

Когда Анджело снова присоединился к ней полчаса спустя, Гвенна уже успокоилась.

— Я хочу видеть моего отца, — сказала она, вставая.

— У него всегда наготове целая куча оправданий, — предупредил ее Анджело.

— Я справлюсь, — с вызовом ответила девушка, взяв собачий поводок — Пиглет, ко мне!

По дороге в Олд-Ректори Гвенна внешне казалась невозмутимой, но в душе у нее бушевал ураган эмоций. Когда они подъехали к дому ее отца, Анджело сказал:

— Зачем тебе лишние переживания? Позволь мне самому это сделать.

— Он мой отец. — Схватив папку, Гвенна вылезла из машины. — И не смей даже заходить в дом.

Глава 9

Дональд Гамильтон лихорадочно просматривал документы, предоставленные ему Гвенной. Когда он наконец отложил папку, его лицо приняло нездоровый серый оттенок.

— Анджело Риккарди собрал все эти материалы для тебя?

— Да, — сухо ответила Гвенна. — Прошу тебя, больше не лги мне. Я должна знать правду.

— Все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле, — сказал Дональд в свою защиту. — Позволь мне объяснить, как это случилось.

— Случилось? Не смей говорить так, словно все произошло само собой и ты не мог ничего с этим поделать, — перебила его Гвенна. — Ты подделал завещание моей матери, оставив меня без гроша за душой.

— Ты преувеличиваешь, — порывисто возразил Дональд. — Все начиналось вполне невинно. Когда ты была еще совсем крошкой, я пытался убедить твою мать Исабель стать моим деловым партнером. Я предлагал ей построить жилые дома на территории ее имения.

— Построить дома? — переспросила Гвенна. — Но ведь закон запрещает застраивать территории, имеющие историческую ценность.

— Это было двадцать лет назад, и Мэссей-Мэнор еще не получил статус исторического наследия. — Я хотел заработать для всех нас немного денег. Исабель была очень бедна, но с возмущением отвергла мое предложение. Для нее было важно сохранить родовое поместье, несмотря на то что оно уже тогда представляло собой жалкое зрелище.

  36