Последние отзывы

  28  

Маленькая ручка с пухлыми пальчиками и короткими ноготками поползала по боковой части кровати и стала ощупывать постельное белье в опасной близости к его бедрам. Не найдя того, что искали, золотистые локоны стали плавно подниматься, словно золотой фонтан. Когда Лотти Фарли, наконец, выглянула из-под кровати, Николас лежал, прикрыв глаза, и наблюдал за ней из-под ресниц.

— Вот ты где, непослушное животное, — прошипела Лотти и потянулась к кошечке, которая дремала у него под боком.

— Не слишком приятное обращение к человеку, за которого твоя сестра собирается выйти замуж, — растягивая слова, произнес Николас и приподнялся на локте.

Лотти шлепнулась обратно на потертый ковер, ее рот от удивления образовал аккуратную букву "О".

— Хочу предупредить, что если ты сейчас снова закричишь, я сделаю то же самое, и мы вернемся туда, откуда начали.

Лотти захлопнула рот.

— Вот так уже лучше, — сказал он. — Когда ты не вопишь как банши, тебя уже почти можно выносить.

— Жаль, что я не могу сказать о вас то же самое, — парировала Лотти, заставляя его против собственной воли улыбнуться. Она поднялась, отряхивая пыль со своего белого передника из канифаса и всем своим видом изображая оскорбленное достоинство. — Простите, что помешала вашему отдыху, сэр, но я пришла, чтобы забрать своего котенка.

— А я сделал, видимо, неверное заключение, что ты пришла, чтобы задушить меня подушкой.

Голова Лотти взлетела вверх, локоны заколыхались. Ее голубые глаза были такими потрясенно-виноватыми, что он почти пожалел, что поддразнил ее. Но она быстро оправилась от шока и сладко улыбнулась.

— Этот, слишком грубый, хотя и эффективный, метод избавления от нежеланных гостей вполне возможен, но лично я предпочитаю яд. Есть из чего выбрать. В одном только старом дубовом лесу я занесла в список семнадцать разных видов ядовитых поганок, от которых можно умереть.

Николас сел на кровати и глянул на остатки своего обеда, которые еще оставались на подносе.

— А сейчас, надеюсь, вы извините нас. — Лотти потянулась к кошечке.

Маленькое животное внезапно бросилось на нее и до крови оцарапало маленькими острыми коготками.

— Ой! Что вы с ней сделали? — Лотти сунула в рот пораненные костяшки пальцев, а кошечка потерлась головой об голую грудь Николаса и блаженно замурлыкала.

Проведя рукой по шелковистому меху, Николас пожал плечами.

— Что бы ты обо мне ни думала, я не лишен кое-какого очарования.

— Как и Наполеон. Насколько я читала о нем. — Она надменно махнула рукой, как будто это она хотела избавиться от кошечки, а не он от нее. — Можете оставить себе эту маленькую предательницу, если хотите. Там, откуда она появилась, таких еще много. — Держа нос по ветру, Лотти продефилировала к двери, явно надеясь уйти с большим достоинством, чем пришла.

— Карлотта? — Она, не колеблясь, повернулась, и Николас понял, что правильно угадал ее полное имя. Он пристально всмотрелся в ее настороженное личико, надеясь хотя бы на слабый признак узнавания. Но она оставалась для него такой же чужой, как и его собственное отражение. — Твоя сестра заверила меня, что, несмотря на то, что мы с ней оба очень упрямые, мы очень любили друг друга.

Девочка, не моргнув, встретилась с ним взглядом.

— Тогда казалось, что мы тоже.

Присев в чопорном реверансе, она вышла из комнаты, и донельзя уставший Николас откинулся обратно на подушки.

К тому времени, когда красноватый свет восходящей луны просочился в комнату, Николас уже начал скучать по вечно недовольной Лотти. Он понял, что больше ни минуты не сможет оставаться прикованным к постели, как какой-то немощный инвалид. Даже кошечка бросила его в одиночестве, сбежав через открытое окно поохотиться на сверчков на залитой лунным светом крыше.

Он перевернулся на живот и подмял под себя подушку. Может быть, лежание в постели было бы для него не столь утомительным, если бы кто-нибудь разделил его с ним. Ему не пришлось напрягать воображение, чтобы представить, как густые волосы Лауры Фарли струятся по его подушке и как он сам целует каждую веснушку на ее щечках, прижимая ее своим весом к мягкому матрацу.

Он испытал удовольствие от этих грешных мыслей, даже несмотря на то, что они плохо сочетались с благопристойностью, которой, как заверила его невеста, он обладал.

В конце концов старый дом погрузился в тихие ночные скрипы, лишь увеличивая нетерпение Николаса. Он сел на постели, сбросил одеяла и спустил ноги с кровати. К его удивлению, комната не закружилась у него перед глазами, не затряслась и не наклонилась, как он опасался.

  28