Последние отзывы

  81  

Это было искушением. Мы остановились на парковке перед «Макдоналдсом», и я смотрела на золотистые арки, пытаясь ощутить что-то, кроме смирения.

— Нам нужно вернуть ключи, — увильнула я от ответа.

— Да, это задержит нас на пять минут.

— А они нас отпустят?

— «Они» — это агенты Бюро расследований штата? Сандра Рокуэлл?

— Любой из вышеперечисленных.

— А что им может от нас понадобиться?

— Мы не подписали своих показаний насчет вчерашнего происшествия.

— Да, верно. Может, нам придется остановиться в полицейском участке на сорок пять минут и сделать это. Ладно, давай купим гамбургер, а потом покончим с этим делом.

Я хотела уехать, действительно хотела, но что-то не давало мне покоя, а может быть, таких вещей было даже две или три. Но я все время напоминала себе, что я не офицер полиции и не несу ответственности. С другой стороны, если я что-то подозреваю, то должна упомянуть об этом тому, кто воспримет меня серьезно.

Я едва замечала, что стою в очереди с Толливером, о котором должна перестать думать как о своем брате. Тот этап наших отношений закончен. И еще я поняла, что теперь могу прикасаться к нему у всех на глазах. Теперь он знал о моих чувствах. И сам испытывал такие же чувства ко мне. Я не должна их больше скрывать. Это было ужасно, насколько сильной оставалась привычка стоять в стороне от Толливера, не прикасаться к нему, не наблюдать за ним — привычка, которую я приобрела в ту пору, когда боялась его потерять, если он поймет, что я его люблю. Со времени ледяной бури я могла наблюдать за ним сколько угодно, и он бы наслаждался этим.

— Помнишь, как вчера мы разговаривали о том, что Ксильда сказала в Мемфисе? Что во время льда мы будем очень счастливы? — спросила я.

— Да, она так сказала. Значит, Ксильда не была мошенницей, по крайней мере не все время.

— Думаю, что когда она состарилась, то стала чаще бить в цель, — сказала я.

— Не знаю, поверит ли когда-нибудь в это ее дочь.

— Рейн просто хочет, чтобы все было нормальным. Может, если бы меня вырастила Ксильда, со всеми ее взлетами и падениями, с моментами откровения, я бы хотела того же.

— Думаю, то, как растили нас, было достаточно скверно.

Толливер был прав. Расти у Ксильды было бы проще пареной репы по сравнению с нашей жизнью в трейлере в Тексаркане.

Сидя в одиночестве за столом в ожидании, пока Толливер принесет наш заказ, я снова думала о самопожертвовании Чака Алманда. Я уже собрала одной рукой салфетки и соломинки, принесла их на стол и вернулась за пакетиками кетчупа. Теперь я глядела на стол, который был чистым, и мечтала больше никогда в жизни не заходить ни в одно место с фастфудом. Потом я снова стала думать о Чаке. Мне не давало покоя его загадочное поведение.

Толливер поставил поднос на стол, и я начала снимать с него еду. По крайней мере, это я смогу есть одной рукой. Не дожидаясь просьбы, Толливер открыл для меня три кетчупа и выжал на мою картошку фри.

— Спасибо, — поблагодарила я и продолжила свои размышления.

Но здесь было не место рассказывать Толливеру, что меня беспокоит, даже если бы это помогло мне сложить вместе все детали головоломки. Только не здесь, не в Доравилле, где жители, не занятые в школе или на работе, тусовались вместе, делясь с соседями микробами, и ели нездоровую пищу. Я быстро потеряла аппетит и положила недоеденное на поднос.

— В чем дело? — спросил Толливер.

Он и вправду беспокоился обо мне, но в его вопросе слышался намек на тревогу, а может, и раздражение. Ему хотелось уехать. От Доравилла у него мурашки бежали по спине, а по ночам снились кошмары о тех подростках.

— Давай еще раз съездим на место захоронения, — сказала я. — Мне очень-очень жаль, — добавила я, увидев, какое у Толливера выражение лица. — Но мне нужно туда попасть.

— Мы нашли тела, — как можно тише произнес он. — Мы их нашли. Сделали то, что требовалось. Получили деньги.

Мы так редко не соглашались друг с другом или, по крайней мере, редко ощущали наше несогласие. Я почувствовала тошноту.

— Мне жаль, — повторила я. — Давай поговорим об этом в другом месте.

В холодном молчании Толливер свалил наши объедки в мусорный бак и со стуком поставил сверху поднос. Он придержал для меня дверь, когда мы выходили, отпер дверь машины. Потом сел на место водителя, но не завел мотор. Он просто сидел, ожидая объяснений. Он едва ли когда-нибудь поступал так раньше. Обычно, что бы я ни говорила, годилось. Но теперь наши отношения претерпели глубокие изменения, и мы еще не нашли нового баланса. Но баланс сдвинулся. Теперь мне приходилось давать объяснения, и я приняла это. Не всегда удобно быть Королевой мира. И я начинала понемногу привыкать к этому.

  81