28 
– Да, я не мог этого выносить. Ты почти все время пребывала на грани истерики. Достаточно было любого повода, чтобы ты разрыдалась.
– Ты просто истукан, Гвидо! – вновь повысила голос Сара. – Что бы я ни делала, что бы ни говорила, я не могла до тебя достучаться. У тебя на все была своя версия событий, которая всегда подозрительно совпадала с версией Катарины.
– Если бы Альдо столько лет не хранил свою страшную тайну…
– Теперь Альдо виноват, что не наябедничал на свою зловредную кузину. А ты никогда не думал, что люди становятся такими вредоносными, когда им многое позволено? Вы сами – ты и твои родители – сделали Катарину такой, а потом она стала вить из вас веревки… Когда твой отец завел речь о разводе, я допустила, что, возможно, он лишь озвучивает твое желание.
– Вовсе нет, – вставил Гвидо.
– Это ты сейчас так говоришь, – отозвалась она. – Тогда ты был уверен, что наш поспешный брак сильно осложнил твою жизнь. Тебе нравилось проводить со мной время. Но быть мужем и быть любовником – это не одно и то же. Когда ты это понял, наступило разочарование… Я не хочу больше об этом говорить. Мне нужно выпить, – заявила Сара и поднялась с постели.
Гвидо проводил ее молчаливым взглядом, но, когда она оказалась у него за спиной, не стал оборачиваться. Но он мог слышать, как нервно позвякивает лед в ее стакане.
– Сара, не плачь, – с мукой в голосе произнес Гвидо.
– Прости, что нарушаю твой покой своими никчемными переживаниями, – вспылила Сара и со стуком поставила стакан на стол. – Все! Я не плачу. Ну что, продолжим развлекаться? У стены было, в постели было… Где еще хочешь попробовать, урод? – издевательски воскликнула она.
Гвидо Барбери сел на постели, повернулся к Саре… и расхохотался.
– Что смешного я сказала? – возмутилась она.
– Ты по-всякому меня нарекала, но уродом впервые. Это забавно, детка.
– Если бы я знала, что тебе понравится, всегда бы так тебя звала, – сказала она, тоже хихикнув. – Урод.
– Ты ведь без ума от меня, признайся. – Гвидо подошел к ней и взял за руку.
– Это равноценно заключению о невменяемости, а подобное может сделать только дипломированный психиатр. У тебя есть такой на примете? Хотя я допускаю, что твое предположение в чем-то верно, – миролюбиво проговорила Сара.
– Мое предположение верно на все сто. Ты меня обожаешь, – уверенно произнес Гвидо.
– А это ведь для тебя самое главное. Как я себя при этом чувствую, значения не имеет, – высвободила свою руку Сара. – Мне нужно в ванную, – сказала она и стремительно покинула спальню.
Вернувшись спустя пять минут, она подхватила голубое неглиже и с удовольствием накинула его на плечи.
– Ты давно слышала новости от Питера Уэллса? – издалека начал Гвидо Барбери.
– Ничего о нем не слышала с тех пор, как он уехал в Гонконг.
– Я встречал его пару раз, пока был там, – проинформировал Гвидо, но Сара не проявляла активного интереса, слушая вполуха. – Выяснил, что он не был твоим любовником.
– Господи! Я не понимаю, – вспыхнула Сара Бичем, – как ты мог затрагивать такую тему с малознакомым человеком. Да еще с юнцом, вроде Питера! Нет, Гвидо, ты меня изумляешь своим идиотизмом в сфере приличий!
– Перед тем, как я задал ему этот вопрос, мы изрядно выпили, поэтому малознакомыми людьми нас назвать уже нельзя. Тем более что пили мы сакэ и чокались такими маленькими смешными стаканчиками, а это очень, надо признать, сближает здоровяков вроде нас, – пошутил Гвидо, чтобы разрядить атмосферу. – Ты даже не представляешь, каких трудов бедняге стоило признать, что он заручился лишь единственным твоим поцелуем, и сделал он это, только изрядно поднабравшись. В то время как с самого начала нагнал такого тумана, что можно было подумать, будто это ты носишь его на руках, а не он тебя.
– Прекрати молоть чушь, – осадила его Сара. – Ты выяснил, что я не спала с ним. Что тебе это дало? – требовательно, как на экзамене, спросила она, уставившись на Гвидо.
В ответ он лишь широко и самодовольно улыбнулся.
– Ну, допустим, я сохла по тебе все эти десять лет, – гипотетически предположила Сара. – Чего о тебе не скажешь. Ты-то как раз веселился напропалую. В каждой части света тебя ждет красавица, и не одна.
– И что?
– То, что мне дорого мое здоровье. Ты обязан предохраняться, – потребовала Сара.
– И это все, что ты можешь мне сказать?! – изумился он.
– Ты разочарован? Надеялся на сцену ревности? Увы. Не считаю нужным губить из-за твоей взбалмошности свои нервы. Ты мне не муж!
28 
