Последние отзывы

  99  

И вдруг он замер, прекратив паковать чемоданы.

А что, если эта власть больше не безгранична?

Возможно ли это? В церкви он определенно был во власти Беласко. Если когда-то было время сокрушить его, то именно тогда. И все же, несмотря на это, Беласко смог лишь отправить его утопиться в пруду. Почему? Или Флоренс была права насчет него тоже? Что его собственная сила столь велика? Фишер покачал головой. Это бессмыслица. Конечно, льстит самолюбию, но неубедительно. Может быть, в детстве сила и была, но не сейчас. Более приемлема версия, что у Беласко иссякли силы после уничтожения Барретта и Флоренс.

И все же почему? С такой силой, какую он проявлял всю неделю, с чего бы ему теперь ослабеть? Неужели же сработал реверсор? А если так, Беласко бы исчез.

Так в чем же дело?

* * *

Эдит топталась на крыльце, ожидая возвращения Фишера. Накинутое на плечи одеяло не спасало от холода; все еще промокшая, она снова стала мерзнуть. Очень ли опасно сделать несколько шагов внутрь и спрятаться от холода?

В конце концов она так и поступила. Войдя, Эдит закрыла дверь и встала, глядя на лестницу.

Казалось, что они входили в этот дом в другой жизни. Понедельник казался далеким, как библейские времена. И это была одна из причин вернуться. Теперь, со смертью Лайонела, ничто уже не казалось важным.

Она задумалась о том, сколько пройдет времени, прежде чем к ней придет полное и страшное осознание его смерти. Возможно, когда она снова увидит его тело.

Эдит отогнала эту мысль. Неужели только вчера она спускалась по этой лестнице к Фишеру? Она поежилась. Она была такой легкой добычей Беласко.

Когда она осматривала Флоренс, это Беласко заглянул внутрь и заметил ее смущение. Это Беласко показал ей фотографии, заставил выпить бренди, обратил ее страхи перед лесбиянскими тенденциями в бездумное вытеснение их влечением к Фишеру. Эдит вздрогнула при этих воспоминаниях. Как она слаба, и с какой легкостью Беласко манипулировал ею.

Эдит отогнала и эти мысли. Всякая мысль о Беласко была оскорблением памяти о Лайонеле. Она уже почти жалела, что вернулась и узнала, что он заблуждался почти во всех своих словах и поступках.

Эдит поморщилась с чувством вины и упрека себе. Неужели весь его труд был ни к чему? Она ощутила злобу на Фишера за разрушение ее веры в Лайонела. Какое право он имел на это?

Прилив внезапной тоски и душевной муки побудил ее пройти через вестибюль, подняться по лестнице и направиться по коридору. У их комнаты стояли два чемодана. Эдит оглянулась и, услышав звуки из комнаты Фишера, поспешила туда.

Он вздрогнул, когда она вошла.

— Я же велел вам...

— Я знаю, что вы мне велели, — перебила Эдит, и ей пришлось сдержаться, прежде чем она заговорила вновь: — Я хочу узнать, почему вы так уверены, что мой муж заблуждался.

— Я не уверен.

Зарождающийся гнев не дал ей услышать ответа, и она было продолжила обвинения, но спохватилась:

— Что?

— Я думаю, не был ли он отчасти прав.

— Я не...

— Помните, что сказала Флоренс?

— Что?

— Она сказала: «Разве вы не видите, что мы оба можем быть правы?»

— Не понимаю.

— Я думаю, не является ли сила Беласко электромагнитным излучением, — сказал Фишер. — И не ослабла ли она от работы реверсора.

Он нахмурился.

— Но с чего бы ему дать себе ослабнуть? Это не имеет смысла. Особенно когда у него была возможность сломать реверсор.

Эдит не слушала его возражений. Стремясь восстановить осмысленность трудов Лайонела, она сказала:

— Может быть, он все-таки ослаб. Вы сказали, что он заманил вас в церковь. Если бы он был по-прежнему силен, зачем бы ему это делать? Почему бы не напасть на вас там, где вы находились?

Фишера, похоже, не убедили ее слова. Он стал шагать туда-сюда.

— Этим можно объяснить, зачем он заманил меня сюда. Если после того, как реверсор ослабил его, он израсходовал большую часть оставшейся энергии для уничтожения вашего мужа и нападения на вас... — Фишер сердито прервался. — Нет. Не складывается. Если реверсор вообще сработал, он бы рассеял всю его энергию, а не только часть.

— Может быть, у него не хватило мощности. Может быть, Беласко был настолько силен, что даже реверсор не смог полностью его уничтожить.

— Сомневаюсь, — сказал Фишер. — И по-прежнему это не объясняет, почему он вообще позволил запустить реверсор, когда мог уничтожить его еще до запуска.

— Но Лайонел верил в реверсор, — настаивала Эдит. — Если бы Беласко уничтожил его до запуска, разве это не стало бы для Лайонела признанием своей правоты?

  99