258 
— Я не могу, Фульвия. Смерть — это конец всему. Ты должна жить ради детей.
Сенат, состоявший только из сторонников Цезаря (или осторожных нейтралов, таких как Филипп, Луций Пизон и Котта), уже не мог противиться его желаниям. А потому Лепид очень уверенно приступил к делу.
— Я не хочу вспоминать то, о чем лучше не помнить, — сказал он, обращаясь к малочисленному контингенту почтенных отцов. — Хочу только обратить ваше внимание на тот факт, что сражение у Квиринальских ворот совершенно обессилило Рим, породило в нем хаос. Луция Корнелия Суллу провозгласили диктатором по одной лишь причине: это было единственным шансом для города прийти в себя. Предстояло свершить многое из того, что, несомненно, не удалось бы в атмосфере дебатов, при множестве разных мнений о том, что нужно делать и как. Время от времени в истории Республики возникала необходимость поручить одному человеку заботу о благополучии Рима и его владений. Диктатору. Сильному человеку, неравнодушному к судьбе Рима. Жаль только, что последний наш опыт оказался печальным. Сулла отказался снять с себя чрезвычайные полномочия через положенные полгода. Он ни во что не ставил самых достойных и самых влиятельных из сограждан. Многих из них объявляли преступниками и казнили.
Сенаторы слушали с хмурым видом, удивляясь, как это Лепид мог надеяться ратифицировать свое предложение в Трибутном собрании, куда он наверняка собирался его передать. Им-то, как людям Цезаря, некуда было деваться. Но в Трибутном собрании преобладали всадники — сословие, больше всего пострадавшее от проскрипций Суллы.
— Цезарь не Сулла, — сказал Лепид, стараясь говорить как можно проникновеннее. — Его единственная цель — образовать действенное правительство и ликвидировать ущерб, нанесенный Риму позорным бегством Гнея Помпея и тех сенаторов, что глядят ему в рот. Деловая жизнь глохнет, экономика страны в упадке, страдают и кредиторы и должники. Задумайтесь о жизненном пути Гая Цезаря, и вы поймете, что он вовсе не глупый фанатик и не слепой приверженец вечной войны. Что необходимо сделать, он сделает. Единственно возможным способом — если его назначат диктатором. Есть, конечно, нечто беспрецедентное в том, что я, простой претор, прошу вас принять такой важный декрет. Но нам нужны выборы, нам нужна стабильность, нам нужна сильная рука. Не моя рука, почтенные отцы! Я не замахиваюсь на такой пост. Гай Юлий Цезарь — вот наша надежда. И он, без сомнения, оправдает ее.
Лепид без труда провел свой декрет и передал его в Трибутное собрание, где собрались и патриции, и плебеи. Возможно, ему следовало обратиться в Центуриатное собрание, но там преобладали всадники, а они больше всех будут возражать против назначения диктатора.
Время для утверждения чрезвычайного назначения было выбрано точно. Начало сентября, пора игр. Дни, когда Рим наводняли охочие до зрелищ селяне. К сожалению, оба курульных эдила, ответственных за проведение грандиозного представления, убежали к Помпею. Но Лепид, ничуть не смутившись, назначил ответственными за проведение игр двух сенаторов и финансировал их из капиталов патрона. А везде и всюду не уставал повторять, что беглецы пренебрегли своими обязанностями почтить Юпитера Наилучшего Величайшего и что Цезарь принял эти обязанности на себя.
Когда Рим заполнял сельский люд, голоса прочих сословий в Трибутном собрании терялись, ибо сельские трибы разрастались неимоверно. А селяне, даже зажиточные, всегда голосовали за тех, кого они знали. Помпея они знали тоже, но он упал в их глазах, когда на всю Италию заявил о возможных проскрипциях. Цезарь же был милосердным и любил соотечественников. Сельским жителям нравился Цезарь. Они верили в Цезаря. И проголосовали за его назначение диктатором Рима.
— Не бойтесь, — успокаивал Аттик своих сотоварищей-плутократов. — Цезарь консерватор, а не радикал. Долги не аннулируют, проскрипций не будет. Подождите, и увидите сами.
* * *
В конце октября Цезарь прибыл в Плаценцию, зная, что теперь он — диктатор. Его встретил губернатор Италийской Галлии, младший Марк Красс.
— Все хорошо, кроме поражения Гая Антония, — вздохнув, сказал он. — Хотел бы заверить, что это случайное невезение, но не могу. Не знаю, зачем он решил перебраться на остров, ведь местные жители его так поддерживали. Они обожают тебя. Поверишь ли, некоторые из них даже построили плот, чтобы помочь ему отогнать флот Октавия. У них не было ни пик, ни камней, ни катапульт, ни баллист. Но они держались день. А когда наступила ночь, убили себя.
258 
