151 
С тех пор как Цезарь стал пересаживать германцев на хороших коней, аппетиты убиев к таким грабежам возросли многократно. Арминий, вождь убиев, вдруг увидел новую перспективу для процветания своего народа. Когда Цезарь прогнал от себя эдуйскую кавалерию, Арминий не замедлил послать к нему тысячу шестьсот воинов, способных драться верхом, и намеревался и дальше посылать, сколько нужно. Скотоводам на скудных угодьях разбогатеть трудновато, но в конных битвах Арминий знал толк. Если все пойдет хорошо, то римские военачальники вскоре совсем отринут галльскую кавалерию. Им достаточно будет германцев.
Таким образом, серый массив Ардуэннского леса, пригодный разве что для пастбищ и выращивания злаков в долинах, нравился и треверам, и убиям, одинаково жаждавшим главенствовать там.
— Я ненавижу это место, — сказал Литавик спустя несколько дней.
— А я тут, похоже, прижился, — ответствовал Сур.
— Желаю удачи.
— И тебе тоже. Куда ты поедешь?
— В Галатию.
Сур ахнул.
— В Галатию? Да ведь это на другом конце света!
— Именно. Но галаты — галлы, и у них хорошие скакуны. Деиотару нужны компетентные командиры.
— Литавик, этот царь — клиент Рима.
— Да, но я уже не буду Литавиком. Я буду Кабахием из вольков-тектосагов. Я поеду в Галатию повидаться с родней и влюблюсь в те края.
— А где ты найдешь подходящую накидку?
— Сур, в Толозе уже очень давно не носят никаких накидок. Я оденусь как проживающий в Провинции галл.
Сначала он вознамерился посетить свои владения в окрестностях Матискона. Все галльские земли считались общей собственностью народов, на них обитавших, но фактически они были поделены между аристократами этих племен, а Литавик принадлежал к их числу.
Он ехал вдоль Мозеллы, притока Рейна, через земли секванов, ушедших в Карнут. Поскольку оставшиеся дома секваны подтянулись поближе к Рейну на случай, если свевские германцы вдруг решат похозяйничать на их территории, ему никто не препятствовал и не задавал дурацких вопросов, зачем, мол, одинокий эдуй проезжает по землям недавних врагов с единственной вьючной лошадью в поводу.
И все-таки новость дошла до него. Когда Литавик огибал крепость Везонтион, он услышал, как через поле кричали, что Цезарь возле Алезии победил и что Верцингеториг ему сдался.
«Если бы мне не посчастливилось подслушать Катбада и Гутруата, я был бы там и тоже попал бы в плен к римлянам. Меня тоже послали бы в Рим ждать триумфа Цезаря. Как тогда царь Галлии собирается прожить еще шесть лет? Он ведь наверняка умрет во время триумфального шествия, даже если кого-то другого пощадят. Означает ли это, что Цезарь будет губернатором Галлии третий пятилетний срок и таким образом не сможет отметить свой триумф еще шесть лет? Но третий срок необязателен. Он покончит с нами в будущем году. Те, кто ушли, погибнут. Никто не сможет помешать полной победе Цезаря. Тем не менее я верю, что Катбад истолковал знаки правильно. Еще шесть лет. Почему?!»
Поскольку его земли лежали к востоку и югу от Матискона, Литавик обогнул и эту крепость, хотя она принадлежала эдуям и, что еще важнее, там он оставил жену и детей на время войны. Лучше не видеть их. Они выживут. Главная забота сейчас — его собственная судьба.
Его большой и удобный двухэтажный дом с шиферной крышей был построен на римский манер — вокруг огромного перистиля. Рабы обрадовались, увидев хозяина, и поклялись никому не говорить о его приезде. Сначала он думал задержаться в поместье только на срок, достаточный, чтобы опустошить секретный сундук, но лето на берегах спокойной, лениво текущей реки Арар стояло прекрасное, а Цезарь был далеко. Зачем же куда-то спешить? Что ему Цезарь? Арар течет медленно, словно бы вспять. И здесь его дом, а рабы ему преданы. Говорят, в Галатии тоже красивые земли, холмистые и просторные, очень пригодные для разведения лошадей. Но там он будет не дома. Галаты говорят на греческом, фракийском и диалекте галльского, на котором уже лет двести не говорят в Галлии. Из всего этого он, Литавик, говорит лишь на греческом, да и то не так гладко, как бы хотелось.
Затем, в начале осени, когда он уже подумывал двинуться дальше, а рабы собрали неплохой урожай, приехал Валетиак с сотней всадников.
Братья тепло встретились, не в силах оторвать глаз друг от друга.
— Я не могу остаться, — сказал Валетиак. — Удивительно, что ты оказался здесь! Я приехал, только чтобы убедиться, что твои люди собрали урожай.
151 
