Последние отзывы

  12  

– По-моему, чтобы ковыряться вилкой в тарелке. Надеюсь, это когда-нибудь кончится. Нет сил смотреть, как ты мучаешься.

– Лучше налей вина…

– Налью, если ты объяснишь, зачем так над собой издеваешься.

– Я? – делано улыбнулась Триш. – Ничего подобного. И вообще, с чего ты взял, что я вечно должна выкидывать какие-то фортели и есть что-то эдакое? Тебе это доставляет удовольствие? А мне нет. Я хочу есть то, что едят все нормальные люди. Если тебе нужен клоун, Пит, иди в цирк.

– Спасибо, Триш, – мрачно ответил Пит, – я и так в цирке. Шекспир говорил: «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры». Так вот, я с ним не согласен. Весь мир – цирк, а люди в нем – дрессированные животные. Вот Фредди Коттон – дрессированный кролик. Он так и сыплет любезностями, дергая своей верхней губой. А передвигается так быстро, что за ним не угнаться никакой лисе. Просто Шарлотта – подружка тети Эльвы – похожа на дрессированного шпица. Стоит показать ей кусочек мяса, так она сделает все, что угодно, лишь бы заслужить его. Без мяса всякий интерес к тебе пропадает. Или ты не заметила?

– И кто же их дрессирует? – снисходительно улыбнулась Триш.

– Если бы я знал…

– А мы с тобой кто? Дрессированные обезьяны? Кривляемся на радость нашим знакомым… Чтобы им было о чем поговорить на своих вечеринках? О паре придурков, которые ничего не могут сделать, как нормальные люди…

– Ну что ты заладила: нормальные, нормальные… Ты никогда не была такой, как все, Триш. И не будешь. Кстати, что такое норма, Триш? Что такое середина? И потом, разве ты не знаешь, что люди, стремящиеся к золотой середине, почему-то всегда угождают в крайность… Мне кажется, это твой случай.

– Может, ты просто перестанешь меня допекать? И опекать заодно. Я уже не маленькая, Пит. Да и маленькой не очень нуждалась в опеке, если ты помнишь…

Пит сдался и налил ей вина. Триш так и не доела свою пасту, но зато выпила всю бутылку. Интересно, алкоголизм она тоже считает нормой? Пит едва пригубил вино и с ужасом смотрел на жену, которая с каждой минутой становилась все пьянее. В этом, правда, были и свои плюсы: по крайней мере, она начала смеяться. Правда, смех был неестественный, с какой-то истерической ноткой. Но Пит радовался даже такому. Потому что уже несколько дней не видел улыбки на лице жены.

Ничего, они приедут домой, и все образуется. Триш смирится с тем, что тетя умерла, и оставит свои дурацкие мысли насчет того, чтобы стать «нормальной». А Пит тем временем встретится с Рупертом и попробует выспросить у друга, как можно выяснить истинную причину тетиной смерти…

Пит ошибался. В Дэкстере ничего не изменилось. Триш по-прежнему держалась замкнуто и слышать ничего не хотела о своих проблемах и попытке их решить. Перемену в ней заметили все их знакомые, а Руперт, друг Пита и Триш со школьной скамьи, пришел в ужас от того, во что превратилась Колючка.

– Это просто паника, Пит… – сказал Руп другу, когда Триш оставила их наедине. – С этим срочно нужно что-то делать. Она на себя не похожа. Какая-то пародия на Триш. А ты не думал сводить ее к психоаналитику?

– Ха, – горестно усмехнулся Пит. – Ты что, не знаешь Триш? Она упряма, как три тысячи ослиц, объевшихся морковью. «Нет у меня никакой депрессии», – передразнил он Триш. – Еще только врача мне не хватало!

– Ну да… – задумчиво согласился Руперт. – Я попробую навести справки о твоей тете и ее знакомых. Благо, связи в нашем городе остались… Не волнуйся, правда от нас не убежит, – ободряюще улыбнулся другу Руп.

После окончания старшей школы Руперт совершил поступок, неожиданный для всех – и для друзей, и для неприятелей. Он подал документы в полицейскую академию и, к огромному удивлению Пита, поступил в нее. Кто знает, может быть, на Руперта так повлияла младшая школа, в которой они с Питом долгое время были изгоями. Пит никогда не расспрашивал об этом Рупа, а сам Руп никак не объяснял свое решение. Окончив академию, Руперт устроился в полицию и начал здорово продвигаться по карьерной лестнице.

Что больше всего нравилось Питу в друге, так это то, что тот совсем не изменился. Остался таким же добродушным увальнем, веселым и надежным, на которого всегда можно было положиться. Пит подозревал, что в глубине души Руп остался маленьким трусишкой, но так прекрасно маскировал свой страх, что теперь никто не мог разглядеть в Руперте Крэйне – толстяке и балагуре – маленького Рупа, который трепетал перед рослыми одноклассниками.

  12