Последние отзывы

  33  

Я купил еще один графин красного вина на всех.

– Разумеется, лучшего места на всем свете не найти, – с довольной миной заметил пожилой человечек, видимо ловкий пройдоха, – вот почему я так счастлив, что Господь вернул сюда моего сына, чтобы служить в нашей церкви и провести всю жизнь в родном городе, рядом со своей семьей.

– Вот оно что… Так, значит, вы отец и сын?

– Истинно так, и я никогда не думал, что проживу столь долго и увижу, какого процветания добился город. Свершилось удивительное чудо.

– Да, действительно, на город снизошло благословение Господне, – подтвердил священник, простодушный и искренний. – Это достойно подлинного удивления.

– Неужели? Так просветите же меня, каким образом это произошло? – попросил я, придвигая к ним блюдо с фруктами.

Они отказались, заверив меня, что сыты.

– Ну что ж… Видишь ли, в мои времена, – начал рассказывать отец, – врагов у нас было предостаточно – или, по крайней мере, мне так казалось. А теперь? Жизнь в нашем городе – это полное блаженство. Здесь не случается ничего плохого.

– Это правда, – подтвердил священник. – Я помню прокаженных, живших прежде за городскими стенами. А теперь их здесь вообще не осталось. А еще в нашем городе – как, впрочем, и в любом другом – всегда можно было встретить нескольких порочных молодых людей, вечно доставлявших людям неприятности. Но сегодня вам не удастся отыскать ни одного человека подобного сорта ни в самой Санта-Маддалане, ни в ее окрестностях. Такое впечатление, что люди вернулись к Богу, отдались ему всем сердцем.

– Да, – поддержал сына старик, тряхнув головой, – но Господь явил милость к нам и во многих других отношениях.

Я опять почувствовал холодную дрожь в спине, как если бы вновь оказался рядом с Урсулой, но на этот раз ощущение было вызвано отнюдь не наслаждением.

– В каком отношении в особенности? – полюбопытствовал я.

– Да оглянись вокруг! – воскликнул старик. – Встречались ли тебе здесь калеки? Видел ли ты слабоумных? Когда я был еще ребенком, нет, точнее, когда ты, сынок, был совсем маленьким, – он повернулся к священнику, – здесь было полным-полно разного рода заблудших душ, калек или умственно отсталых от рождения, и остальным приходилось присматривать за ними. А возле городских ворот вечно торчали нищие. Но вот уже много лет нет ни калек, ни попрошаек.

– Потрясающе, – отозвался я.

– Да уж, воистину это так, – задумчиво произнес священник. – Здесь каждый пребывает в добром здравии. Именно поэтому так давно из города исчезли все монахини. Ты видел, что старая больница закрыта? И монастырь на выезде из города уж и не помню с каких времен заброшен. Кажется, в нем держат овец. Крестьяне используют старые монастырские кельи для своих хозяйственных целей.

– И никто вообще не болеет? – поинтересовался я.

– Да нет, случается, конечно, – ответил священник, медленно потягивая вино, как если бы был человеком весьма умеренным в этом отношении, – но они не страдают. Совсем не так, как в старые времена. Если человеку суждено покинуть этот мир, он уходит очень быстро.

– Это правда, благодарение Господу, – сказал старший.

– А женщины… – продолжал священник. – Те, кому посчастливилось родиться в нашем городе. Они не обязаны иметь много детей. Что говорить, бывает, кого-то Господь призывает к себе в первые же недели жизни – для любой матери это трагическое испытание, – но в большинстве своем наши семьи, по счастью, довольно малочисленны. – Он бросил взгляд на отца и продолжил: – Насколько мне известно, моя бедная матушка родила двадцать детей. Так вот, теперь такого не бывает вообще – ведь верно?

Старик гордо выпятил грудь и рассмеялся, довольный собой.

– Да, точно, двадцать детей я вырастил сам; правда, многих из них уже нет на свете, и я не знаю, что сталось с… впрочем, это не имеет значения. Нет, теперь семьи стали меньше.

Священник выглядел несколько расстроенным.

– Мои братья… Быть может, Господь явит мне свою милость и откроет, что с ними сталось…

– Ах, забудь о них, – отозвался старик.

– Они, наверное, были этакими горячими головами? – спросил я, затаив дыхание, пристально вглядываясь в лица обоих и изо всех сил стараясь казаться непринужденным.

– Сорванцы… – невнятно пробормотал священник, тряхнув головой. – Но в этом и состоит наше благословение – безнравственные люди оставляют нас.

– Неужели такое случается? – удивился я.

  33