очень нудно 
118 
Через какое-то время Риэ, широко зевнув, подбирая распущенные волосы, сказала с надеждой:
— Может быть, нам все-таки подумать о том, чтобы взять ребенка?
С недавнего момента у Хонды разом пропало ощущение смерти. Может быть, теперь он поверил в собственное бессмертие. Снимая с губы прилипший табачный листочек сигары, он решительно произнес:
— Нет. Нам лучше жить вдвоем. Без наследника.
* * *
И Хонду, и Риэ разбудил громкий стук в дверь, и они сразу почувствовали запах дыма.
— Пожар! Пожар! — кричал женский голос, супруги, схватившись за руки, выскочили из комнаты: дым клубился уже в коридоре второго этажа, непонятно было, кто к ним стучал. Прикрывая рот рукавом и задыхаясь от дыма, Хонда и Риэ поспешили вниз. Там сверкала вода бассейна. Спасение в том, чтобы скорее добраться до нее.
Когда они выбежали на террасу и увидали бассейн, то оказалось, что на противоположной стороне кричит Кэйко, успокаивая Йинг Тьян. Света не было, но их отражения были ясно видны в воде, это доказывало, что огонь распространился по всему дому. Хонду удивило то, что растрепанные Кэйко и Йинг Тьян были в халатах. Сам Хонда выскочил в пижаме, Риэ в ночном кимоно.
— Жуткий запах был, от него я закашлялась и проснулась. Это из комнаты Иманиси, — сказала Кэйко.
— Это вы стучали нам?
— Я… Я стучала и к Иманиси, но они не отозвались, какой ужас!
— Мацудо! Мацудо! — громко позвал Хонда бежавшего вдоль бассейна Мацудо. — Там что-то с Иманиси и Цубакихара, нельзя ли помочь?
Он взглянул на окна второго этажа — и в комнате Иманиси, и в комнате Кэйко белые клубы валившего из окон дыма мешались с пламенем.
— Бесполезно, господин, — ответил шофер, тщательно прикинув, что и как. — Уже ничего не сделаешь. Что же они не выскочили?
— Определенно выпили слишком много снотворного, — вступила в разговор Кэйко. Йинг Тьян, услыхав это, заплакала, прижавшись лицом к груди Кэйко.
Неожиданно огонь взметнулся вверх, значит, обрушилась крыша. Небо наполнилось пляшущими искрами.
— А что, этой водой… — бессмысленно произнес Хонда: он смотрел на воду бассейна, отражавшую ярко-красный огонь и искры пламени, отчего вода казалась нестерпимо горячей.
— Вода-то есть, только я думаю, что тушить уже поздно. Может, лучше облить как следует водой ценные вещи в гостиной? Я принесу ведра? — Мацудо, не двигаясь с места, ждал решения хозяина.
Хонда уже думал о другом.
— А пожарная команда? Который час?
Часов ни у кого не было. Они остались в комнатах.
— Четыре часа три минуты. Скоро начнет светать, — произнес Мацудо.
— Удачно, что вы прихватили часы, — сказал Хонда, думая, что если он в такой ситуации шутит, значит, пришел в себя.
— Старая привычка, я всегда сплю в часах, — ответил Мацудо, который был еще и в брюках.
Риэ в прострации опустилась на стул рядом со сложенным пляжным зонтом.
Хонда увидел, как Йинг Тьян, оторвав лицо от груди Кэйко, торопливо стала искать что-то в нагрудном кармане халата и вынула оттуда фотографию. Огонь осветил глянцевую поверхность снимка, и глазам Хонды, невольно взглянувшего туда, предстала фигура Кэйко — совершенно обнаженная она сидела верхом на стуле.
— Хорошо, что она не сгорела, — Йинг Тьян, сверкнув открывшимися в улыбке белыми зубами, снизу смотрела на Кэйко. Из хаоса мыслей всплыло воспоминание — Хонда заметил, что именно в эту фотографию вглядывалась Йинг Тьян перед тем, как Кацуми когда-то ввалился в ее спальню.
— Вот дурочка, — Кэйко трогательно обняла ее за плечи, потом спросила:
— А что с перстнем?
— Перстень? А, я его забыла в комнате, — услышал Хонда невозмутимый ответ.
В отдаленном окне второго этажа возник объятый пламенем силуэт — Хонду охватил дикий ужас. Сейчас там определенно поднялась смерть. Скорее она поставила точку. Может быть поэтому, несмотря на скрежет, несмотря на грохот, пожар придавал ощущение спокойствия.
Пожарной машины все не было. Хонда вспомнил о телефоне в перестраиваемом доме Кэйко и послал Мацудо туда. Сказал, чтобы тот позвонил в пожарную часть в Готэмбе.
Огонь полностью охватил весь второй этаж, первый этаж тоже был наполнен дымом, ветер, однако, дул с северо-запада, со стороны Фудзи, поэтому не пускал дым к бассейну, но зато спине в предрассветные часы было холодно.
Пожар резко менял свой облик. К скрежету, напоминавшему звуки шагов гигантского исполина, примешивались звуки взрывавшихся предметов, слыша их, Хонда всякий раз гадал: «это горят книги, это горит стол». Он рисовал в своем воображении картину того, как это происходит: вот страницы скручиваются, распускаются в виде розы и пропадают в пламени.
118 
