1

К парковочной площадке она подъехала раньше обычного. Густая, влажная июльская тьма заключила ее в свои объятия, едва она вышла из машины. Возможно, из-за жары и влажности ночь казалась особенно черной и тяжелой. Дышать было трудно, воздуха не хватало. Масако Катори взглянула на беззвездное ночное небо. В машине работал кондиционер, на воздухе же тело мигом стало липким. От проходящей неподалеку скоростной трассы Син — Оуме тянуло отработанным топливом, и к этой вони примешивался запах глубоко прожаренной пищи, запах фабрики, где работала Масако.

«Хочу домой». Мысль пришла в голову сама собой, вместе с запахом. Масако не знала, в какой именно дом ей хотелось бы вернуться, но определенно не в тот, который она только что оставила. Почему не туда? И если не туда, то куда? Ответа не было, и Масако чувствовала себя потерянной.

С полуночи до половины шестого она простоит у конвейерной ленты, упаковывая коробки с готовым ленчем. Платили, учитывая неполную рабочую смену, хорошо, однако и работа каторжная. Не раз и не два, особенно когда нездоровилось, мысль о ночной смене, о том, что ждет впереди, за воротами фабрики, останавливала, не давая сделать и шагу. Сейчас Масако сковало другое: внезапно нахлынуло ощущение бесцельности. Как всегда в подобных случаях, она закурила сигарету и только теперь вдруг осознала, что делает так, чтобы приглушить тяжелый, неумолимый запах.

Фабрика по производству готовых обедов располагалась едва ли не в центре района Мусаси-Мураяма рядом с дорогой, вдоль которой протянулась серая стена огромного автомобильного завода. Других строений, не считая нескольких сбившихся в кучку автомастерских, здесь почти не было, и все оставшееся пространство занимали серые пустыри и поля. Небо над равнинным ландшафтом простиралось во все стороны. Путь от парковочной стоянки до цеха, где работала Масако, лежал мимо здания старой фабрики, ныне заброшенной, и занимал не более трех минут. Сама стоянка представляла собой голую, грубо размеченную площадку. Когда-то каждое место обозначалось полосками цветной пленки, но пыль давно уже сделала их практически невидимыми. Машины стояли вкривь и вкось, и если бы кто-то задумал спрятаться за ними или в подступающем к стоянке бурьяне, ему не пришлось бы уж очень стараться. В общем, место довольно зловещее, так что, запирая дверь, Масако тревожно оглянулась.

Зашуршали колеса, по высокой траве скользнул желтый свет фар, и на площадку вкатился зеленый «фольксваген-гольф» с откидным верхом. Полноватая женщина за рулем, Кунико Дзэноути, кивнула Масако.

— Извини, что опоздала, — сказала она, ставя машину рядом с потертой красной «короллой» подруги.

Во всех движениях Кунико, в том, как она дернула рычаг ручного тормоза, как хлопнула дверцей, сквозила нарочитая небрежность. Громкое, показное, кричащее — таков ее стиль.

Масако бросила сигарету на землю и для верности придавила ногой.

— Симпатичная машинка, — сказала она.

Новое приобретение Кунико с некоторых пор стало на фабрике одной из популярных тем.

— Ты и правда так думаешь? — спросила Кунико, облизываясь от удовольствия. — Признаюсь, я из-за нее по уши в долгах.

Масако усмехнулась. Машина явно была не единственным источником долгов ее подруги, тратившей немалые деньги на одежду и различные побрякушки.

— Идем, — сказала она.

После Нового года по фабрике поползли слухи о каком-то странном человеке, шнырявшем у дороги от стоянки до цехов. Потом к слухам прибавились рассказы подвергшихся нападению и едва спасшихся женщин, которых неизвестный пытался утащить в темноту. В результате руководство компании выступило с предупреждением и призвало всех женщин ходить только группами.

Кунико и Масако зашагали по пыльной, плохо освещенной дороге. Справа тянулась ломаная линия многоквартирных жилых домов и сельского вида домиков с большими садами — пейзаж, может быть, и не особенно радующий глаз, но все же какой-никакой признак жизни. Слева, за заросшей травой канавой, виднелись ныне пустующие корпуса старой фабрики и здание, в котором когда-то помещался кегельбан. По словам переживших нападение женщин, злоумышленник пытался утащить их туда, а потому Масако посматривала прежде всего в эту сторону.

  1