21. ДОКТОР

По-моему, доктор даже не чувствовала, что кое-что не так. Да и я ничего такого не подозревал. Гаан Кюдун исчез так же неожиданно, как появился, — сел на корабль, направляющийся в Чуэнруэл на следующий день после нашего знакомства, отчего доктор немного опечалилась. Только задним числом я понял, что уже тогда были признаки подготовки дворца к приему большого числа новых гостей — повышенная суета в некоторых коридорах, проход через двери, обычно закрытые, проветривание комнат… Но ничего очевидного не наблюдалось, и паутина слухов, соединявшая всех слуг, помощников, учеников и пажей, еще не приняла определенных очертаний.

Шел второй день второй луны. Моя хозяйка отправилась в старый Квартал Неприкасаемых, где когда-то селили низшие сословия, иностранцев, рабов и помещенных в карантин. Атмосфера там до сего дня отнюдь не была целебной, но по крайней мере теперь район не патрулировался, а стены, окружавшие его прежде, были снесены. Именно здесь располагалась мастерская химикалиста и метализатора (так он называл себя) Шелгра.

Доктор поднялась очень поздно в то утро, и целый колокол вид у нее был довольно потрепанный. Она тяжело дышала, мне почти ничего не говорила, а только бормотала что-то себе под нос, нетвердо держалась на ногах, а лицо у нее было бледнее бледного. Однако она на удивление быстро выгнала похмелье, и хотя настроение у нее утром и днем было подавленным, во всем остальном после позднего завтрака (перед тем как отправиться в Квартал Неприкасаемых) она казалась нормальной.

О том, что говорилось предыдущим вечером, больше не было сказано ни слова. Я думаю, мы оба были несколько смущены тем, что сказали и дали понять друг другу, а потому пришли к негласному, но вполне обоюдному решению не поднимать эту тему.

Мастер Шелгр пребывал в своем обычном и ни на что не похожем настроении. При дворе он, конечно, был хорошо известен как своей растрепанной шевелюрой и неопрятной внешностью, так и своим знанием артиллерии и ее темной силы. Для настоящего доклада нет нужды ничего к этому добавлять. К тому же доктор и Шелгр говорили о вещах, в которых я ничего не понимаю.

Мы вернулись к шестому дневному колоколу — пешком, но в сопровождении носильщиков, которые толкали небольшую тележку, загруженную обернутыми в солому глиняными кувшинами с новыми химикатами и ингредиентами — для длительной, как я начинал подозревать, серии экспериментов и приготовления снадобий.

Помнится, я испытывал легкое негодование, поскольку не сомневался: мое участие в том, что она задумала, будет весьма существенным и станет дополнительной нагрузкой к тем хозяйственным обязанностям, исполнение которых мною подразумевалось само собой. Я сильно подозревал, что на мою долю достанется взвешивание, измерение, истирание, соединение, растворение, промывка, очистка, измельчение и так далее и тому подобное — всего этого потребуют новоприобретенные припасы. Пропорционально уменьшится время, которое я проводил со своими товарищами в карточных играх и ухаживаниях за кухонными девицами, и, не испытывая никакого стыда на сей счет, скажу, что эти дела за последний год приобрели для меня немалую важность.

  122