Последние отзывы

  31  

Вообще-то кухонной «певице» следовало заниматься совсем другим делом — проверить качество дрожжей для теста будущей пиццы. Доминику требовалось, чтобы тесто начало подниматься прежде, чем они отправятся кормить рабочих (если вечером рыбной пиццы не хватит на всех набожных франкоканадцев, они опять закатят скандал).

Сам повар занимался приготовлением кукурузного хлеба. Этим хлебом, перемешав его с мясом колбасок, Доминик фаршировал цыплят, добавляя сельдерей и шалфей. Все это было, так сказать, подготовкой к ужину, которым он займется, вернувшись в столовую. Однако время в поварском искусстве столь же ценно, как и доброкачественные продукты. Повару всегда приходится готовить несколько блюд одновременно, точно зная, когда начинать заниматься каждым из них.

В кастрюле, где утром Дэнни подогревал кленовый сироп, повар варил мускатную тыкву, мякоть которой он впоследствии разомнет, смешает с кленовым сиропом и добавит немного сливочного масла.

Вместе с фаршированными цыплятами по пятницам Доминик подавал на ужин картофельную запеканку с напитком из мускатной тыквы. Это была любимая еда Кетчума. Зачастую сплавщик не брезговал и рыбной пиццей.

Доминику было жаль Кетчума. Действительно ли его друг верил, что воскресным утром они найдут на водосливе тело Эйнджела? Или Кетчум надеялся, что они вообще не найдут юного утопленника? Повар твердо решил: он не позволит Дэнни увидеть тело подростка. Более того, Доминик и сам не знал, хочется ли ему увидеть тело бедняги Эйнджела. Может, и лучше, если они вообще его не найдут?

Вода в кастрюле, куда повар влил пару унций уксуса, пузырилась и была готова закипеть. Обычно в воде с уксусом Доминик варил яйца-пашот^[33]. Их он подавал на завтрак вместе с бараньим рагу. Однако на выезде единственным приемлемым гарниром к рагу был кетчуп. Нежные яйца-пашот не выдерживали перевозки. На этот раз вода предназначалась для другой цели — стерилизации разделочных досок.

Одна из работниц готовила сэндвичи с беконом, оставшимся от завтрака, латуком и помидорами. У нее было обыкновение попутно есть приготовляемую пищу. Жуя сэндвич, тетка не спускала глаз с повара. Чувствовалось, она что-то задумала. При заметных габаритах звали эту женщину Крошка. У нее было какое-то немыслимое количество детей. Вероятно, все свои жизненные интересы (если таковые у нее имелись) она потратила на потомство и у нее не осталось ничего, кроме неуемного аппетита. (Кроме множества неуемных аппетитов, как то представлялось Доминику.)

Другая работница — та, что никак не могла усвоить правила жарки итальянских колбасок, — тоже участвовала в задуманной проделке, поскольку и она все время поглядывала на повара. Рот Крошки был занят сэндвичем, и потому проделку начала эта, другая. Ее звали Мэй. Она была толще Крошки и сейчас жила во втором браке. Дети Мэй от второго брака были ровесниками ее внукам — детям детей от первого брака. Это обстоятельство не давало покоя ни Мэй, ни ее второму мужу: оба находились в каком-то непрекращающемся унынии.

Доминик не понимал: ну что тут особенного? И почему все остальные должны выслушивать ежедневные сетования Мэй на превратности ее судьбы? Подумаешь, дети одного возраста с внуками!

— Да ты посмотри на нее, — как-то сказал ему Кетчум. — Эта клуша обязательно должна из-за чего-то кудахтать.

Наверное, его друг был прав. Тем временем Мэй, помахивая лопаточкой и покачивая толстыми бедрами (вероятно, она находила эти движения соблазнительными), произнесла томным, мурлыкающим голосом:

— Ох, Стряпун! Если бы ты женился на мне и готовил для меня свои удивительные кушанья, я бы забыла свою прежнюю несчастную жизнь.

Доминик орудовал скребком с длинной ручкой, отчищая разделочные доски. От горячей воды с уксусом у него слезились глаза. Подыгрывать дурацкой шутке Мэй у него не было никакого желания.

— Кажется, ты уже замужем, Мэй, — сказал он. — А потом, если ты выйдешь за меня, твои дети от третьего брака будут младше твоих внуков. Даже не представляю, как ты это переживешь.

Мэй оторопела, а повар подумал, что ему, пожалуй, не стоило наступать ей на больную мозоль. Однако Крошка, все еще жевавшая сэндвич, дико захохотала, отчего подавилась и стала задыхаться. Остальные работницы вопросительно глядели на Доминика, ожидая от него помощи.

Повар не растерялся. Он часто видел, как кто-нибудь из лесорубов или рабочих вдруг давился пищей и начинал задыхаться. Повар знал, что надо делать. Несколько лет назад он спас одну из «женщин танцзала». Та была пьяна и подавилась собственной блевотиной, однако Доминик сумел ей помочь. История стала знаменитой: Кетчум даже придумал название — «Как Стряпун спас Пам по прозвищу Норма Шесть». Женщина была ростом с Кетчума и такой же костистой. Доминик с помощью Кетчума сумел поставить ее сначала на колени, а затем на четвереньки, после чего применил импровизированный прием Геймлиха^[34]. (Прозвище этой Пам не было случайным. По наблюдениям Кетчума, шесть бутылок пива были ее вечерней нормой, после чего она принималась за бурбон.)

  31