Последние отзывы

  252  

— Поцелуйте за меня Героя, — сказала Неутомимая.

— Я его редко целую. Знаешь, как-то не особо тянет целоваться с этим псом.

— А напрасно, — сказала жительница «земли оджибве». — Если б вы его почаще и побольше целовали, он бы тоже был ласковее с вами.

Все утро Герой исправно наполнял пространство «писательской хижины» своими отнюдь не благородными газами. А в такой атмосфере Дэнни как-то не хотелось целовать пса.

— Боже, опять! — восклицал писатель, слушая и вдыхая очередной залп.

Будь погода иной, Герой давно был бы отправлен наружу. Но сейчас установилась именно та погода, когда хороший хозяин не выгонит свою собаку (даже если это отчаянно газующий «уокеровский кунхаунд»). Между тем «загазованность» не мешала работе. Дэнни уверенно приближался к началу первой главы.

Он написал несколько фраз, и они понравились ему своей цельностью. Все слова стояли на месте, даже знаки препинания менять не надо. Эти фразы он написал покрупнее на отдельном листе и прикнопил (для памяти и вдохновения) к грубой сосновой стене своего домика. Сейчас Дэнни глядел на лист, перечитывая удачные предложения.

«Она просто текла, как всегда текут реки. И где-то под бревнами сейчас плыло тело юного канадца. Движущиеся бревна пихали его взад и вперед».

Дэнни любил повторение слов. Он знал: эта фраза должна встать в конец главы. Если поставить ее в начале, она только все испортит. Слова «под бревнами» Дэнни подчеркнул: неплохое название для главы. Между тем «центром тяжести» в этой главе являлся повар, а вовсе не парень, провалившийся под бревна.

«Стоило произнести в его присутствии слова “прошлое” или “будущее”, как повар непременно хмурился», — записал Дэниел Бачагалупо. У него собралось несколько разрозненных фраз, характеризующих молодого повара. Они служили писателю опознавательными знаками, позволяя ориентироваться в сюжете первой главы. От первого такого «знака» он перешел ко второму: «Повар считал, что название реке дали неточное — изгибов на Извилистой было совсем мало». Чем дальше разворачивается повествование, тем больше подробностей он сообщит об этом поваре. Так, вскоре повар увидит, что «сплавщик со сломанным запястьем выбрался на берег, держа здоровой рукой свой багор».

Повар станет центральной фигурой первой главы, равно как и его сын. «Повар был уверен: под бревна угодил не кто иной, как юный канадец», — записал Дэнни еще одну удачную фразу. Одна фраза, с такой легкостью начатая, никак ему не давалась: «На лице повара отражалось сдержанное опасение, будто он привык заранее предвидеть самые невероятные бедствия». Слишком серьезное заявление, после которого должны последовать еще несколько дополнительных фраз. Вот только каких? И в какую часть главы поместить этот кусок? Писательский опыт научил Дэнни никогда не биться над фразой. Здесь упорство дает чаще всего обратный результат. Лучше обождать до завтра, когда сопутствующие фразы родятся сами собой и он поймет, куда поставить этот фрагмент. А сейчас достаточно будет перепечатать все фразы, относящиеся к повару, на отдельный лист и тоже прикрепить к стенке.

«В таких местах, как поселок Извилистый, не менялась только погода». Неплохое предложение. Пожалуй, с него можно было бы и главу начать, однако Дэнни не торопился. Он найдет более эффектную и емкую начальную фразу. Но эти слова о погоде тоже пригодятся в качестве очередного «опознавательного знака». «Это был апрель — время грязи и подъема воды в реке». А если начать с этой фразы? Нет. Близко, но не то.

Все, что относилось к Кетчуму, пока было лишь мелкими фрагментами мозаики. Ни одной целой фразы, только обрывки. Вот повар представил, каково Кетчуму сейчас. Опять повар. Фраза хорошая, но каким будет ее продолжение? В другом куске, опять-таки через повара, сообщалось, что «покалечился Кетчум — отнюдь не новичок в сплавном деле». Дэнни нравились эти обрывки; нужно лишь найти для них удачное место. Возможно, там, где Кетчум лежал на спине, «напоминая медведя, выброшенного рекой». Главное — не растерять эти крохи. Значит, и они пусть отправляются на стенку.

Пока что образ Эйнджела получался у писателя более объемным, чем образ Кетчума, хотя для Дэниела Бачагалупо было очевидно: главный персонаж нового романа — Кетчум. (Возможно, самый главный.)

Здесь размышления писателя были прерваны двумя событиями: очередной «газовой атакой» Героя и звонком мобильного телефона.

  252