Последние отзывы

  92  

— А где бабушка Ветровоск сейчас? — спросила она.

Девочки ахнули. Слова Тиффани произвели такое же впечатление, как и шляпа.

— Ммм… и она не возражает, что ты ее так зовешь? — спросила Петулия.

— Она сама мне предложила. — ответила Тиффани.

— Только мы слышали, что надо знать ее, типа, лет сто, прежде чем она позволит так называть себя. — вставила Люси Варбек.

Тиффани пожала плечами. — Ну и ладно. — сказала она. — Кто знает, где она сейчас?

— О, она пьет чай с другими пожилыми ведьмами и ворчит о вкусе чатни и о том, что ведьмы нынче стали не те, что были во времена ее молодости. — ответила Лулу Дорогуша.

— Что? — изумилась Тиффани. — Просто пьет чай?

Юные ведьмы озадачено переглянулись.

— Ммм, чай с булочками. — ответила Петулия. — Если это имеет какое-нибудь значение.

— Но она открыла мне дверь. Вход в… выход из пустыни! Нельзя после такого сидеть и просто есть булочки!

— Ммм, я видела там булочки с глазурью, — нервно отважилась Петулия. — Это не просто домашняя выпечка…

— Слушай, — сказала Люси Варбек. — Мы ничего такого не видели, понимаешь? Ты просто стояла там, вся окруженная, типа, сиянием, и никто не мог к тебе подойти, и затем бабу… госпожа Ветровоск вошла в сияние и вы обе стояли там, понимаешь? И затем сияние зажужжало и исчезло, и ты, типа, упала.

— Люси пыталась довольно неудачно объяснить, — встряла Аннаграмма. — Что мы все не видели, что ты куда то уходила. Я говорю тебе об этом, как твоя подруга. Было только сияние, которое могло быть вызвано чем угодно.

Из Аннаграммы получится хорошая ведьма, признала Тиффани. Она могла рассказывать себе истории, в которые, в буквальном смысле, верила сама. И она была совершенно непрошибаема.

— Не забывай, что я видела коня. — сказала Харриета Срыв.

Аннаграмма округлила глаза. — О, да, Харриета думает, что она видела что-то вроде коня в небе. Не считая того, что он не выглядел как конь, по ее словам. Она говорит, что он выглядел так, будто самого коня убрали, но оставили лишь его сущность, верно, Харриета?

— Я не говорила такого! — отрезала Харриета.

— Ну, извини. Такое впечатление произвели твои слова.

— Люди говорили, что видели белую лошадь, пасущуюся на соседнем поле. — добавила Петулия. — И многие старшие ведьмы сказали, что почувствовали огромное количество…

— Да, кое-кто говорил, что видел белую лошадь в поле, но ее там больше нет. — сказала Аннаграмма нараспев, как она всегда говорила о том, что полагала глупостями. — Не часто в деревне увидишь лошадь в поле, что и говорить. К тому же, если там и правда была белая лошадь, то она должна была быть серой.

Тиффани сидела на краю стола, глядя на свои коленки. Злость на Аннаграмму придала ей воодушевления, но усталость снова возвращалась.

— Я полагаю, что никто не видел маленького синего человечка, примерно шести дюймов высотой, с рыжими волосами? — тихо спросила она.

— Кто-нибудь видел? — спросила Аннаграмма, неприятно оживившись. Девочки дружно пробормотали нет.

— Извини, Тиффани. — сказала Люси.

— Не переживай, — продолжила Аннаграмма. — Наверное он ускакал на той белой лошади!

Это все закончится также, как рассказ о стране Фей, подумала Тиффани. Даже я сама не могу вспомнить, произошло ли это на самом деле. Почему другие должны мне поверить? И все же, надо попробовать.

— Появилась темная дверь, — медленно заговорила она. — И за ней была пустыня с черным песок и на небе были звезды, хотя было довольно светло, и еще там был Смерть. Я говорила с ним…

— Ты говорила с ним, неужели? — перебила ее Аннаграмма. — И что же он сказал тебе- «молись»?

— Он не говорил «молись», мы с ним воообще не долго разговаривали. Но он тоже не знал, что такое эвакуация.

— Это такая маленькая разновидность цапли? — спросила Харриета.

В палатке было тихо, только снаружи доносился шум праздника.

— Это не твоя вина, — сказала Аннаграмма тоном, который она сама считала сочуствующим. — Всё, как я и говорила: госпожа Ветровоск дурит людям голову.

— А как же сияние? — спросила Люси.

— Возможно, это была шаровая молния. — объяснила Аннаграмма. — Странные штуки, эти шаровые молнии.

— Но люди, они, типа, стучали по нему! Оно было твердым, как лед!

— Ах, ну возможно оно таким чувствовалось, — продолжала Аннаграмма. — Но на самом деле… возможно оно обманывало мускулы людей.

  92