Последние отзывы

  6  

Что же до живущих на этом свете, то доктор Дарувалла встал как всегда рано. В госпитале для детей-калек день для него начался с двух операций — на изуродованной ступне и кривой шее. Последняя в наши дни вообще редкость и не отражала главные интересы Фарука как хирурга-ортопеда, хотя он и носил в госпитале звание хирурга-консультанта. Доктор Дарувалла интересовался инфекционными поражениями костей и суставов. В Индии они обычное следствие автомобильной аварии и сложных переломов: уже через пять недель рана начинает загнаиваться и заболевание приобретает хронический характер, поскольку кость мертва, а будучи мертвой, ведет себя как инородное тело. Омертвевшая кость по-латыни называется «секвеструм». В Бомбее коллеги называли Даруваллу Мертвая кость, те же, кто знал его лучше, именовали доктора Кровь карликов. Шутки шутками, однако инфекции костной и суставной ткани были тем делом, которым он занимался как специалист.

Занимаясь ортопедической практикой в Канаде, он одинаково часто сталкивался и со спортивными травмами, и с дефектами, полученными при родах. В Торонто Дарувалла тоже занимался детской ортопедией, однако там его не воспринимали так заинтересованно и радостно, как в Бомбее, где ортопедические больные встречались на каждом шагу — ноги у них были перевязаны маленькими платочками. Эти платочки скрывали раны, из которых годами сочился гной. В Бомбее Дарувалла наблюдал гораздо большую готовность — и больных, и врачей — на проведение ампутации, подборку простейших протезов. Такое решение проблем было невозможно в Торонто. Там у доктора Даруваллы была репутация специалиста, применявшего новые методы микрохирургии сосудов.

В Индии больному приходилось удалять омертвевшую кость, иногда очень. значительную ее часть, после чего конечность уже не выдерживала вес тела. В Канаде же одновременно с удалением мертвой ткани на ее место Фарук мог вживлять пластиковый протез, используя для этого целый ряд современных методик. В Канаде, но не в Бомбее. Здесь Дарувалла мог бы лечить так только богатых пациентов в специальных госпиталях. А в госпитале для детей-калек, где требовалось быстрое восстановление функций конечностей, он часто проводил ампутации и помогал устанавливать протезы. Гной, истекающий из ран, его не пугал. Индия приучила его к этому.

Подобно другим людям, только перешедшим в христианство и являющимися религиозными энтузиастами, Дарувалла причислял себя к убежденным последователям англиканской церкви. К католикам он относился с подозрением и благоговейным страхом. Сейчас он радовался предстоящему Рождеству, которое в Бомбее не связано так с коммерческими предприятиями, как это стало нормой в христианских странах. Рождество для доктора было наполнено осторожной радостью: он присутствовал на католической мессе накануне Рождества, а также был на службе в англиканской церкви в день Рождества. Обычно Фарук ходил в церковь по воскресеньям, но нерегулярно. Посещение двух церквей одновременно его жене казалось необъяснимой передозировкой и вызывало беспокойство Джулии.

Жена доктора родом была из Вены и в девичестве носила фамилию Зилк. Она не имела ничего общего с фамилией мэра Вены. Бывшая фройлян Зилк происходила из аристократической и высокомерной семьи католиков-латинян. Во время коротких и редких визитов семьи доктора в Бомбей его дети учились в иезуитских школах не потому, что они воспитывались католиками — просто Фарук поддерживал «семейные связи» с руководителями этих школ, куда доступ был затруднен. Маленькие Даруваллы были твердыми последователями англиканской церкви. В Торонто они учились там, где нужно.

Хотя Фарук следовал протестантскому направлению христианства, ему нравилось бывать в кругу иезуитов, особенно во время соревнований по боксу. Он признавал, что иезуиты более интересные собеседники, чем известные ему в Бомбее прихожане англиканской церкви. Рождество само походило на приятную весть, было временем, когда душа доктора словно изливала добрую волю. В те праздничные дни Фарук забывал, что за двадцать лет после перехода в христианскую веру его религиозные чувства притупились.

Итак, Дарувалла не придал особого значения грифу-стервятнику, летавшему высоко в небе над полем для гольфа спортивного клуба Дакуорт. Единственное, что его заботило, была проблема Инспектора Дхара: как сообщить ему плохую новость? Информация для него не входила в разряд «приятных вестей», хотя помимо нее неделя для доктора была не такой уж плохой.

  6