Последние отзывы

  62  

— Что желаете, мэм, черствые бисквиты или мокрое печенье? — спросил Пол самым светским тоном, и Глэдис фыркнула.

— Право, они так хороши, что я не в силах остановиться на чем-нибудь одном. Подайте мне и то, и другое, сэр, — ответила она ему в тон, и Пол поставил перед ней обе коробки.

Они слегка перекусили и вскоре разговорились, впервые за все время чувствуя себя друг с другом свободно и непринужденно. Пол даже рассказал Глэдис о своем разговоре с Шоном, происшедшем два месяца назад; при этом он позволил себе отнестись к нему с юмором, чего прежде еще не делал.

— Шон открытым текстом заявил, что в моем возрасте встречаться с женщинами уже как бы и ни к чему, — со смехом объяснял Пол. — И он не видит причин, почему бы мне не прожить остаток моих дней в воздержании. Кстати, остаток оказался довольно большим: Шон сказал, что я — «мужчина среднего возраста», а значит, я доживу как минимум до ста. У детей бывают порой самые странные представления о родителях, не правда ли?

Но Глэдис не улыбнулась. Не менее странные идеи посещали самого Пола. Например, он решил остаться верным памяти жены, хотя сама Седина наверняка сочла бы это глупостью. Но заводить об этом речь Глэдис не стала. Все уже было сказано, и ей не хотелось снова обострять отношения с Полом. Ей нужно было только спокойно дожить оставшееся время, чтобы вернуться домой и больше никогда его не видеть.

— А что ты думаешь по этому поводу? — неожиданно спросил Пол, разрезая еще один грейпфрут для нее и для себя. Глэдис, правда, уже чувствовала, что наелась, но Пол, очевидно, был все еще голоден. — Ты… у тебя кто-нибудь был? Ну, после того вечера?

Он давно хотел задать ей этот вопрос, но не решался. Сейчас ему, однако, казалось, что настал самый подходящий момент.

— Нет, — честно ответила Глэдис. — Я была слишком занята. Я зализывала раны.

— А сейчас?

— А сейчас мне просто не хочется.

— Но это же глупо! — без обиняков заявил Пол. — Глупо, Глэдис!..

— В самом деле? — Глэдис немедленно ощетинилась. — Кто бы говорил! Я что-то не слышала, чтобы ты встречался налево и направо с красотками из нью-йоркского высшего света и фотомоделями. Вместо этого ты полгода прожил на своей яхте, а теперь торчишь в Руанде — возишь лекарства, продукты и одеяла… Это, значит, не глупо?

Тут Глэдис почувствовала, что, пожалуй, хватила через край, но она надеялась, что Пол не обидится. Все-таки они договорились быть друзьями, и это давало ей право говорить откровенно.

— Да, ты, наверное, права… — Пол грустно улыбнулся. — Я действительно ни с кем не встречался с… довольно долгое время. И не собираюсь. Я хочу остаться верным Седине.

— А как твои кошмары, Пол? — поинтересовалась она и осеклась. Об этом, наверное, не стоило, но сказанного не вернешь.

— Лучше, — ответил Пол спокойно. — Намного лучше… Должно быть, дело в физической усталости. Здесь я выкладываюсь на полную катушку, а потом сплю как убитый. Но если я, так сказать, вернусь к цивилизации, проблемы, вероятно, начнутся снова.

— Да, — вздохнула Глэдис, — наверное. Когда в последний раз Пол возвращался к цивилизации, он продержался всего неделю. Потом он сбежал, а она получила перелом и сотрясение мозга. И, в придачу разбитое сердце, которое не мог вылечить ни один врач.

— Так почему же все-таки ты не хочешь ни с кем встречаться? — снова спросил Пол. — Почему?

Глэдис вздохнула. Такая странная настойчивость была совершенно неуместна, ну да лад но.

— По-моему, это очевидно. Мне нужно было время, чтобы оправиться после… после нас. И после Дуга тоже. Одна катастрофа, другая… Не каждый это выдержит.

На самом деле Глэдис не считала потерю Дуга такой уж большой бедой. Но, расставшись с Полом, она потеряла все, во что верила и на что надеялась.

— Но, быть может, — добавила она, специально для него стараясь говорить бодрее, — в конечном итоге это принесет мне пользу. Я стала мудрее и сильнее. Правда, пока я еще не готова начать все сначала, но кто знает?

— Тебе еще не так много лет, чтобы ставить на себе крест, — кивнул Пол и нахмурился. Почему-то ему казалось, что Глэдис говорит не то, что думает. Или — не совсем то. Но в голосе ее звучала какая-то сила, которой раньше не было. Похоже, со времени их последней встречи или, вернее, расставания она действительно выросла, стала независимее и сильней. Он понял это по ее разговору с Дугом. Пол мог только догадываться, каких гадостей наговорил Глэдис ее бывший супруг, но зато он очень хорошо понял, что она больше не позволит ему топтать себя ногами. Ни ему и никому другому. Она очертила для себя какие-то границы, переступать которые не разрешалось ни одному человеку, и перестала бояться терять тех, кого когда-то любила. Кроме детей, у Глэдис не осталось никого в целом свете, и это сделало ее храбрее.

  62