Последние отзывы

  8  

В глазах Кейт появились слезы обиды и гнева.

– Ты поняла меня?

Кейт кивнула, глядя на отца в упор.

– И не передумаешь?

– Нет, не передумаю. – Она перевела дыхание. – Мне кажется, ты не прав. И еще я думаю, что ты очень недобрый. – От волнения она не могла больше говорить.

– Нет. Я абсолютно прав. Если ты считаешь, что все эти восемнадцать лет я только и ждал, чтобы выгнать собственную дочь из дома, расстаться с единственным ребенком, ты глубоко заблуждаешься. Мы с твоей матерью делали для тебя все, что могли, отдали тебе все, научили всему, что сами знали и во что верили. А ты нас предала. Это значит, что ты всегда была чужой в этом доме, предательницей, как будто нам подменили нашего ребенка.

Слушая его в полном ужасе, Том вдруг согласился. Она в самом деле не их ребенок. Она его. И теперь он будет любить и лелеять ее еще больше. Какие ублюдки.

– Ты больше не наша дочь, Кейтлин. Дочь, способная на такие вещи, нам не нужна. – Отец сказал это с напыщенной торжественностью, и на Кейт вдруг напал истерический хохот.

– Способная на что? Бросить колледж? Ты хоть знаешь, сколько ребят поступают так каждый год? Что в этом особенного?

– Я думаю, мы оба понимаем, что дело не в этом. – Отец метнул злобный взгляд на Тома. – Раз ты обесчестила себя, не имеет значения, ходишь ты в колледж или нет. Колледж – это только часть дела. Главное – в твоем отношении к жизни, в твоих целях и устремлениях. Кем ты собираешься стать... Куда ты идешь, Кейтлин, похоже, не имеет к нам никакого отношения. А теперь, – он перевел взгляд с нее на жену, – если хочешь забрать какие-то свои вещи, пожалуйста, делай это поскорее. Довольно играть на нервах матери.

Однако мать не казалась расстроенной или потрясенной, она смотрела на свою единственную дочь с холодным безразличием.

На минуту Том подумал, что она просто в шоке. Но тут она встала с ледяным выражением на лице и открыла дверь гостиной, которую затворили от любопытной прислуги. В дверях она оглянулась на Кейт, которую шатало, когда та поднималась с кресла.

– Я прослежу, как ты собираешь вещи, Кейт. Я хочу знать, что ты возьмешь.

– Ты что, боишься, что я заберу столовое серебро? – Кейт ошеломленно смотрела на мать.

– Нет, оно уже заперто. – Она вышла из комнаты, Кейт поплелась за ней. Вдруг она остановилась, взглянула сначала на Тома, потом на отца и с отвращением сказала:

– Забудем об этом.

– Забудем о чем? – Отец вдруг растерялся.

– Мне ничего от вас не надо. Я ухожу. Можете оставить себе все, что есть в моей комнате.

– Как любезно с твоей стороны.

Не говоря больше ни слова, Кейт медленно направилась в холл, где ее с мрачным видом ждала мать.

– Идем?

– Нет, мама. С меня довольно.

Наступило долгое молчание, а потом, задержавшись в дверях, Кейт бросила на них последний взгляд и произнесла только одно слово: «Прощайте». После этого она поспешно вышла вместе с Томом, который крепко держал ее за плечи. Больше всего в этот момент ему хотелось вернуться и убить ее отца, а матери набить морду, чтобы она подавилась. Собственными зубами. Боже мой, что это за люди? Из какого теста они сделаны? Как они могут так поступить со своим собственным ребенком? Он вспомнил свою мать, ее любовь к нему, и слезы выступили у него на глазах при мысли о том, что творится в душе Кейт. Когда они подошли к машине, Том обнял ее, крепко прижал к себе и долго-долго не отпускал, стараясь утешить. Никогда больше он не позволит ей пройти через такое кошмарное испытание.

– Все в порядке, малыш. Не плачь. Ты прекрасна, и я люблю тебя.

Но Кейт не плакала. Она просто дрожала в его объятиях и, подняв на Тома грустные глаза, постаралась выдавить улыбку.

– Мне жаль, что ты видел эту сцену, Том.

– А мне жаль, что тебе пришлось пережить весь этот ужас. Она молча кивнула и высвободилась из его объятий. Он открыл ей дверцу, и она села в машину.

– Итак, – услышал он тихий голос, когда уселся рядом с ней, – теперь мы с тобой одни. Отец сказал, что больше не хочет меня видеть. Он сказал также, что я предала их.

Она глубоко вздохнула. Предала их? Любя Тома? Бросив колледж? Стэнфорд – традиция ее семьи. Нечто святое. Как и брак. «Сожительство», как это назвал ее отец, было жутким позором. Как и любовь к «безродному». Сыну шахтера. Она забыла, кто она, кто ее родители, кто ее предки... Все учились в престижных школах, были членами престижных клубов, имели престижных мужей и жен. Ее мать в свое время была президентом Молодежной лиги, отец возглавлял семейную юридическую фирму. А она, их единственная дочь, сейчас сидит в машине рядом с Томом как ударенная пыльным мешком по голове. Том взглянул на нее с тревогой.

  8