очень нудно 
3 
– Она сошла с ума! – заявил лакей с каштановыми волосами, когда слуги бросились к спасенному имуществу.
Диллиан не обратила внимания на слова незнакомого слуги, которого, очевидно, только недавно наняли. Валявшееся поблизости одеяло неожиданно навело ее на спасительную мысль. Она нетерпеливо отмахнулась от протянутого ей мешочка с деньгами, составлявшими все ее состояние, если не считать бесполезных бумаг погибшего на войне отца. Она не сводила глаз с одеяла, в которое были завернуты сброшенные вещи. Бланш прекрасно справлялась с ролью героини-мученицы, но Диллиан не собиралась позволить своей лучшей подруге, кузине, чьей компаньонкой она была, умереть героической смертью. Бланш должна жить, и она ее спасет.
– Хватайтесь за углы этого одеяла! – крикнула она лакею и дюжему дворецкому. – Растяните его, чтобы леди Бланш могла спрыгнуть!
Радостный вопль сменил крики отчаяния: люди поняли, чего хочет от них Диллиан.
Бланш снова появилась в окне. Одеяло уже было туго натянуто руками дюжины слуг, и все хором кричали ей:
– Прыгайте!
Леди Бланш заколебалась, и сердце Диллиан заледенело от ужаса. Она знала, что пламя уже уничтожило старую деревянную лестницу. Окна нижнего этажа обуглились, и огонь перекинулся на старинные перекрытия. Только благодаря быстрой реакции Бланш всех домочадцев успели разбудить и благополучно вывести из дома, но у нее не хватило времени спастись самой. Бланш всегда была не от мира сего. Она заботилась, прежде всего, о других, а о себе в последнюю очередь. Она не ведала, что такое эгоизм, иногда доводя этим Диллиан до отчаяния. Вот и сейчас она была готова взобраться на стену и свернуть кузине шею.
– Бланш, прыгай! Сейчас же! – пытаясь перекричать рев пламени и истерические вопли, умоляла Диллиан.
Сквозь дым Диллиан на мгновение увидела, что Бланш взглянула в ее сторону. Порыв ветра раздул пламя, и оно устремилось вверх.
Крики отчаяния пронзили ночной воздух, когда пылающий ад поглотил белую фигуру.
Увидев, что охваченная пламенем Бланш выпрыгнула из окна и упала на туго натянутое одеяло, толпа облегченно вздохнула.
Слезы катились по щекам лакея, подскочившего к ней, чтобы сбить огонь и обернуть женщину в пылающей рубашке одеялом. В свете пожара блеснули его каштановые волосы. Он осторожно поднял на руки легкий сверток, и толпа молча расступилась, давая ему дорогу.
Громкие крики сменились тихими рыданиями.
Отказываясь верить в очевидное, Диллиан, расталкивая людей, устремилась за лакеем.
Бланш не может умереть. Она перережет себе горло, войдет в пещеру льва, но не допустит, чтобы Бланш умерла.
А если окажется, что пожар – дело рук Невилла, Диллиан вместо себя швырнет в пасть льва этого знатного, самодовольного молодого герцога.
Стоя на запятках блестящего черного экипажа и держась за поручень, Диллиан дрожала от холода и страха. Карету, катившуюся в темноте по изрытой колеями, заросшей травой дороге, бросало из стороны в сторону. На повороте карета резко накренилась, и Диллиан в ужасе схватилась за перекладину. Она заметила возвышавшееся впереди здание, только когда они подъехали к нему вплотную.
Фиалковые глаза Диллиан распахнулись от изумления: на фоне звездного неба, словно заколдованный, возник силуэт готического замка. Все окна в нем были темными, нигде не светилось ни одного огонька. Куда привез их этот сумасшедший?
Карета остановилась, и кучер спрыгнул на землю. Он забарабанил в тяжелую дубовую дверь, а Диллиан оглянулась в поисках места, где она могла бы спрятаться. Здесь росло множество подходящих для этого колючих кустов, но если она туда полезет, то наверняка разорвет свое платье в клочья. Впрочем, сейчас ее это не волновало, и она бросилась к кустам.
И в этот момент тяжелая старая дверь замка заскрипела.
Выглянув из-за куста, Диллиан увидела возникшую на пороге высокую сухощавую фигуру человека в плаще, полы которого шевелил холодный весенний ветер. Возница, понизив голос, что-то ему объяснял. Диллиан испугалась, когда незнакомец спустился по каменным ступеням и подошел к карете.
Черный человек внес Бланш в разверзшееся чрево мрачной готической пещеры, и Диллиан, отбросив все страхи, последовала за ним.
Восьмой маркиз Эффингем не заметил, как следом за ним проскользнула легкая тень. Тени не вызывали у него беспокойства. Он достаточно долго жил среди теней и привык не обращать на них внимания.
3 
