Последние отзывы

  148  

Закон отступился, не в силах покарать тех, кто на время смиренно вернулся в его лоно! А потом… Потом старый доходяга-Закон уйдет окончательно, и все будет в порядке. Все-таки Кришна сумел!

Да и как могло быть иначе — в мире, сотворенном им самим?!

Сейчас надо будет велеть, чтоб разбивали лагерь, а на рассвете, согласно обычаю, будут воздвигнуты жертвенники, нужные слова произнесутся в нужное время, былое восстанет ото сна — и люди с Бхагаваном во главе смиренно войдут в священные воды, омывая тело и душу, отбрасывая прочь все то, что совсем недавно грозило им гибелью.

Все будет именно так.

Потому что так хочет Господь, творец этого мира!

Ом мани.

* * *

…Тихий и теплый вечер шерстяным покрывалом укутывал плечи усталых ядавов. Загорались костры, слышались шутки, смех, кое-где затянули песни — тягостные предчувствия и гибельные знамения последних дней быстро улетучивались из памяти. Ядавы воспряли духом. Все будет хорошо! Их Господь с ними, он не оставил их в беде. Завтра утром…

Впрочем, до утра еще далеко, вся ночь впереди, и не грех священными возлияниями отметить столь удачное окончание паломничества!

Что вы говорите? Обрядовые чаши куда-то запропастились? Да бхут с ними, с обрядовыми… давай какие есть. А я и из горлышка хлебну. Ничего-ничего, вознесем хвалы, и все пройдет как по маслу. По топленому. Вот, я его уже в костер плеснул. Через руку? Не так надо было? А как? Тебе-то какое дело, дубина, брахман я или нет? Сойдет! Короче, наливай! Во славу…

Мелькали в кровавых отблесках костров разгоряченные лица паломников. Чаши с хмельной гаудой и сурой шли по кругу. Нестройные песнопения, которые, по идее, должны были освятить возлияния, вскоре беспомощно смолкли и сменились веселым галдежом, постепенно перераставшим в бессвязные пьяные выкрики.

— А ты? Где ты был, когда я на Поле Куру кровь проливал?! В Тедженте отсиживался?!

— Ты?! Это я, я пострадал за отечество, а ты, шакал паршивый…

— Я шакал? Нет, я шакал?! Умри, падаль!

Алым высверком полыхнул обнаженный клинок. Короткий свист рассекаемого воздуха, предсмертное хрипение…

— Братан! Люди, эта сука братана зарезала! Получи!

— Бходжи! Наших бьют! К оружию!

— Эй, вришнийцы! Мужественные Бараны, спина к спине!

— Это все из-за вас, осквернители!

— Убивайте их, убивайте!.. Бхагаван разберет, где свои…

От соседних костров уже бежали вооруженные люди, и сполохи пламени в испуге отшатывались, выхватив из темноты искаженные яростью лица.

Резня мгновенно распространилась по всему лагерю. Пьяное безумие охватило ядавов, и они убивали друг друга с остервенением бешеных зверей. От разбросанных кострищ занималась трава, кустарник, и вскоре весь лагерь уже был объят пламенем.

Черный Баламут в оцепенении смотрел на происходящее. А перед глазами у него стоял догорающий лагерь Пандавов в том, прошлом мире и — трупы, трупы, трупы…

Все повторялось вновь — в другом месте и по-другому, но он не сумел этого избежать. Когтистая лапа уходящего Закона дотянулась до племени, взлелеявшего колыбель с черным младенцем, — через годы и йоджаны, через, казалось бы, уже непреодолимую границу между новым и старым миром.

Проклятия сбываются.

Так было, есть и… будет?

Нет!

Не бывать вовеки!

Бхагаван в ярости вскочил, и в руках его, словно по волшебству, появилась тяжелая железная палица. Побоище? Безумие?! Отлично! Он сам, Господин этого мира, исполнит предначертанное! Пусть погибнут те, кому это суждено было на веку, — но Бхагаван останется!

Умрите, любя Меня!

Бхагаван схватил за плечо перепуганного мальчишку, искавшего спасения за спиной живого бога.

— Бери колесницу, скачи в Хастинапур! Мне нужен Арджуна! Скажи: Господь кришна призывает Обезьянознаменного! И поторопись!

Вскоре громыхнул топот копыт: мальчишка был счастлив умчаться хоть на край света, хоть в Преисподнюю, лишь бы не смотреть в безумные глаза Бхагавана.

Из темноты возник юркий коротышка с окровавленным ножом в руке. Задержись Кришна на минуту, он узнал бы в коротышке Правдолюба, своего родича, — но Черный Баламут без колебаний обрушил на голову человека удар своей смертоносной палицы.

Мне отмщение!

Аз воздам!

Н-на!.. смерть осквернителям!

* * *

Уже светало, когда Кришна выбрел к берегу реки. Позади осталось ночное побоище, уничтожившее весь род Яду, угли вместо лагеря, и — трупы, трупы, трупы…

  148