Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
37 
Так они и живут. Она пишет монографии по классической филологии: Amor omnibus idem [8] и все в таком духе. Он работает в саду и совершает короткие прогулки, когда позволяет самочувствие, далеко не блестящее в последнее время. Я не очень-то общителен. Бывает, много лет подряд здороваюсь с соседями, но не имею понятия, как их зовут. Мне это нисколько не мешает. А Пепе и Луиса — совсем другое дело. При встрече я стараюсь поболтать с ними хоть немного, интересуюсь, как продвигаются научные работы Луисы, а Пепе расспрашиваю о молодости на борту «Канариаса» и о том, как он мотался по горам в овчинном тулупе и берете, выслеживая партизан. Это был самый тяжелый период его жизни: холод и снег, внезапные стычки, перспектива превратиться из охотников в добычу. Как любой человек, проживший настоящую жизнь, Пепе умеет говорить о страхе и лишениях естественно и просто, не придавая им особого значения. Он рассказывает о людях, с которыми ему довелось сражаться, словно об эпических героях, отдавая должное их отваге. Иногда мне попадаются книги о той эпохе: «Горы в огне» Анхеля Руиса Аюкара, «Волчья луна» Хулио Мансанареса, «Партизаны» Альфонса Серверы. Я обязательно дарю их Пепе, а он непременно читает их и обсуждает со мной, хотя каждая новая книга дается ему нелегко.
Старики живут одни, не нуждаясь ни в ком, кроме друг друга. Соседи знают об этом и не нарушают их уединения. Наверное, потому мне так нравится это место. Здесь тихо, много деревьев, и никто не придет просить у тебя соль или звать на барбекю, если ты сам не даешь повода. Здесь можно умереть спокойно, не страдая от назойливых визитеров. Даже священник дон Хосе, с которым мы иногда беседуем о книжниках и фарисеях, повстречавшись в булочной, — и тот не станет тащить тебя на исповедь, если сам не попросишь. И все же однажды вечером произошло непредвиденное событие. Я как раз читал в саду, когда услышал сирену «скорой помощи». Судя по всему, она приехала к старикам. Я со всех ног бросился к их дому. Ведь Пепе совсем болен, что же будет с Луисой! К моему удивлению, все наши соседи, все без исключения, спешили к старикам, чтобы предложить свою помощь. К счастью, с Пепе ничего не случилось. «Скорая» остановилась около дома напротив. Тогда мы посмотрели друг на друга, удивленные и смущенные. На мгновение нас вырвали из удобного и привычного эгоизма. В тот момент мы посмотрели на себя другими глазами и будто бы стали лучше. Мужественнее, наверное. Нас сплотило нежданное общее дело. Какое-то время все были почти хорошими людьми. Потом, немного пристыженные, мы вполголоса попрощались и расползлись по своим норам. Пепе и Луиса спокойно спали. Фары «скорой помощи» освещали улицу, но это была уже совсем другая история.
ТЕЛЯТА, КУРЫ И МИНИСТРЫ
Ну что за ерунда! Вообразив такую картину — не знаешь, хохотать или материться на эсперанто. Вот министерство под соответствующей вывеской. Вот кристально честный и беззаветно преданный делу министр. Вот секретари, референты и помощники готовят коллективный мозговой штурм.
— А что у нас с кока-колой? — интересуется министр. — И с курами. Да, и с телятиной. И с туалетной водой «Миазм № 5». А заодно и с жевательной резинкой. А то меня все это беспокоит. Меня все это чрезвычайно беспокоит, а вы тут ни черта не делаете. С меня в Монклоа сегодня утром семь шкур сняли. Чтоб со всем разобрались, кровь из носу!
Клерки, все как один выпускники Гарварда и Беркли, успокаивают шефа:
— Не беспокойтесь, господин министр, все под контролем, — а сами в бешеном темпе натягивают нарукавники и требуют у секретарши кофе. — Для паники нет причин.
— Это точно, — отвечает министр. — К чему паниковать! Все настолько хреново, что хуже просто быть не может.
— Ну что вы, — хором отвечают чиновники. — Все не так плохо. Давай, Борха Луис, проясни ситуацию.
Борха Луис приклеивает жвачку к небу, хватает блокнот и начинает горячо убеждать министра, что ничего страшного не происходит. Сомнения вызывали только две банки колы из двенадцати, да и на тех было написано contamination made in Belgium [9] такими крупными буквами, что даже Стиви Уандер сумел бы прочесть. А куры и вовсе не приближались к границе. А с телятиной вообще смешно. Шум подняли вокруг продукции Макферсона, которая, как известно из достоверных источников, продается только в некоторых районах Глазго. «Миазм № 5» совершенно безвредна, ею пользуется сама Ана Ботелья. А производителей жвачки оклеветала компания, которая продает чипсы. Они соперничают за рекламу в «Звездных войнах». Так что никаких проблем, господин министр. Волноваться не о чем. Идите и смело докладывайте журналистам, что у нас все в порядке.
8
«Любовь у всех одна и та же» (Вергилий, «Георгики», III, 242—244).
9
Заражение произведено в Бельгии (англ.).
37 
