Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
83 
- Восемь девок, один я,
- Были девки — стали бабы,
- Безобиден, как змея,
- И на передок неслабый!
— Молоток! — ухмыльнулся дылда Шняга, воздвигаясь рядом.
— Ну, блин! — подтвердил Чикмарь, сбацав аритмичную чечетку.
Два бастиона свободомыслия стояли насмерть.
А эстет Валюн, мастер переиначивать слова, катая дружелюбные желваки, внезапно испытал китайское У, закруглив Юркину строфу в духе подлинного интернационализма:
- Что евреи, что арабы —
- Жертвы обрезания!
И хором, под ликующий бас-саксофон и разбойничий свист Казачка, с солирующим, вдохновенным, безумным и счастливым Зямой:
- Ах, рука!
- Жми стакан!
- Свят колпак у дурака.
- Пусть не всяко лыко в строку —
- Не для всякого строка!..
Карнавал шел на прорыв.
Несся в горнило битвы джип с авторитетом Кузявым, возле которого приплясывал на переднем сиденье, размахивая колпаком, блудный сын пожарного инспектора Мустафы. На попутном мусоросборнике мчались актеры “ТРАХа” в боевом неглиже, во главе с неистовой Санькой Паучок. Скакал верхом на палочке Лешенька Бескаравайнер, часом раньше оформившись в отделе кадров “Шутихи” на должность методиста-буфф с перспективой. Оседлав трамвай, впервые в жизни изменивший стабильному маршруту, поперек рельсов спешили рыцари ордена “Фефела КПК”, и местью дышали щеки Рваного Очка, поддержанного с флангов Первопечатником Федоровым и буйным во хмелю Кобелякой. Цирковая студия “Манеж надежд” на слонах и верблюдах, взятых в зоопарке напрокат, торопилась к усталому Тельнику: “Alles! Alles, chief!” — корабли пустыни плевались с убийственной меткостью, и каждое сальто-мортале отбрасывало врагов назад, давая простор для трюка.
И, бляхами панциря под стрелами, гуляли клапаны под пальцами Вована:
- Выезжаю на кривой —
- Вам бы выездку такую! —
- И безбашенно рискую
- Бесшабашной головой...
Ах, вдогонку, в спины, в убегающий дождь, наотмашь, вприсядку:
- Если чувствуешь, что свой,
- Сядь в галошу — потолкуем!
— Это ничтожество... — удовлетворенно сказал Зяма, отдышавшись.
Оглядел залитую солнцем улицу, похожую на улыбку шута.
И сделал рукой неприличный жест.
ГЕРОИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Велика Земля, а отступать некуда. Вот такие дела.
Искренне Ваши, Третьи Лица.
ЭПИЛОГ,
или ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ РУКАВА
Юрий Игоревич с удовольствием пнул “Enter”, отправляя проект новой формы договора на печать. Пока принтер разогревался, жонглируя гирями файлов, молодой юрисконсульт тоже покинул кресло — в свою очередь размять косточки. Каждые два часа делать комплекс производственной гимнастики “Домкрат” было правилом без исключений: даже на заседаниях руководства “Шутихи” все привыкли к сотруднику, дающему ценные советы из асаны “Цветущий кактус”, препятствующей склерозу и простатиту. Иначе к сорока годам окажешься лысой руиной с брюшком, остеохондрозом, астигматизмом, плоскостопием, гастритом, болезнью Альцгеймера, и если какая-либо игра в те дни будет стоить свеч, так исключительно антигеморроидальных.
По окончании комплекса он восстановил дыхание и на всякий случай оправил костюм от Амати, сидевший безукоризненно. Раньше они все больше по скрипкам выступали, эти Амати; но и костюмы у них тоже неплохие получаются. Остановился у окна: вид с третьего этажа открывался превосходный. Внизу грустно опадали с ветвей остатки былой роскоши. Солнце, словно мальчишка, подчищающий “пару” в дневнике, драило ослепительной бритвой голубизну неба: старалось успеть до прихода строгих заморозков. Осень. Бабье лето. А в южном полушарии — весна. А на экваторе вообще не пойми что. Потому-то маман с внуками и укатила-уплыла-улетела туда. В отпуск.
Модный в этом сезоне авант-тур “По следам Индианы Джонса”.
Экзотика.
Согласно рекламной агитке: “Трудности, лишения и непредвиденные случайности, тщательно выверенные и дозированные лучшими специалистами турбюро!”
Мама вообще молодец. Взять с собой эту сладкую парочку “вождей краснокожих” мог только камикадзе. Что Витек, что Дарья: вдоль по Африке гуляют, фиги с фиников срывают! Врожденное обаяние отца плюс скромность матери. Настька сейчас третьего ждет. Хочет еще одну девочку. А Вован против. Пацана желает. Скандалы друг дружке закатывают: убиться веником! Говорят, ребенку это на пользу. Судя по предыдущим чадам, они правы. А по вечерам, всласть нацеловавшись, пишут дуэтом в домашней студии новый альбом. Между прочим, маньяки-меломаны загодя слюной истекают. Даже заклятые доброжелатели, братья-близнецы Хухрыникцы, бросили крутить пальцами у виска. Наоборот, при каждом удобном случае хвастаются: “Ты че, Вована не знаешь, в натуре? Который на майонезе сидит? Ты, блин, майонез хаваешь? Вот, считай, с каждой ложки Вовану отстегнул. А музон хаваешь? Это тоже к нему. Клевый музон, а?! Гляди: диск с автографом. “Митяям I и II от семьи Вованов, с охрененным уважением”. Лабух? Кто лабух? Ты че, на Вована тянешь?! А, наоборот, прешься? Ну, это в самое темечко, мы тоже премся — шизняк, блин, полный...”
83 
