Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
48 
«Буду иметь в виду», — сказал Альфонсо.
«И он просил, ваше величество, передать вам еще одну вещь».
«Какую же?»
«Но вы обещаете не рассердиться, когда я вам это скажу?»
«Конечно обещаю, мадам. Так скажите, что он еще передавал».
«Он передал: скажи этому симпатяге Альфонсо, чтобы держал свои лапы подальше от моей девочки. Это, ваше величество, слово в слово, что он сказал».
Коротышка Альфонсо засмеялся и захлопал в ладоши.
«Милая леди, — сказал он, — я должен уважать его желания, но в данном конкретном случае это дастся мне с огромнейшим трудом».
— Ясмин, — сказал я, — ах ты хитрая стервоза.
— О, — сказала она, — это было так забавно. Мне нравилось водить его за нос. Альфонсо прямо исходил любопытством насчет моей так называемой связи, но не решался сказать что-нибудь напрямую, все время задавал наводящие вопросы. Например, он спросил: «У вас, очевидно, есть лондонский дом?»
«Конечно, — сказала я, — у меня есть в Лондоне дом, где я принимаю гостей. Но кроме того, у меня есть маленький уютный уголок в Большом Виндзорском парке, где определенный человек может меня найти, когда совершает верховую прогулку. И еще у меня есть домик в Сандринхемском поместье, куда определенный человек может заглянуть на чашечку чаю, когда охотится на фазанов. Как вы, вероятно, знаете, он обожает стрелять».
«Я это знаю, — сказал Альфонсо. — И еще мне говорили, что он лучший стрелок в Англии».
«Да, — подтвердила я. — И не только в прямом смысле, ваше величество».
«Ха-ха! — сказал он. — Я вижу, вы любите шутить?»
— А ты следила за временем? — спросил я.
— Конечно следила. Не помню точно, что он там говорил, когда наступил момент, но очень интересно, что Альфонсо застыл прямо посредине фразы — точно как в свое время Уорсли. Ну вот, сказала я себе, надевай боксерские перчатки.
— Он сразу же бросился на тебя?
— Нет, не бросился; не забывай, что Уорсли получил двойную дозу.
— Да, конечно.
— В тот момент, когда Альфонсо застыл, он стоял передо мной в своих брюках в обтяжку, и я отчетливо видела, что там происходит. И вот прямо в этот миг я сказала ему, что собираю автографы великих людей, и спросила, не может ли он для меня расписаться на листе дворцовой бумаги. Я встала, сама подошла к его столу, нашла листок бумаги и показала ему, где он должен расписаться. Это было даже слишком уж просто; бедолага, наверное, вообще не понимал, что делает. Знаешь, Освальд, их можно вынудить буквально к чему угодно, если подстеречь в тот самый момент, когда порошок только-только шарахнул их по балде. Они настолько удивлены, настолько смущены, что готовы абсолютно на все. Так что с получением подписей никаких трудностей не предвидится. Как бы там ни было, я снова уселась на тот же диван, а Альфонсо стоял, таращился на меня и глотал слюну, отчего его кадык ходил вверх-вниз. Лицо его раскраснелось, и он начал глубоко дышать. «Идите сюда, ваше величество, и присядьте», — сказала я и указала на место рядом с собой. Он подошел и сел. Он все так же глотал слюну и таращился, а еще ерзал на месте, и это продолжалось минуту, и я видела, что в нем нарастает страшная похоть, — порошок делал свое. И это было как кипение в котле, когда пару выйти некуда — только в предохранительный клапан. А предохранительным клапаном была скромная я. Перед ним стоял выбор: или получить меня, или взорваться. И вдруг он сказал полузадушенным, довольно чопорным голосом: «Извольте, мадам, снять с себя одежду».
«О, сир, — воскликнула я, прикрыв ладонями грудь, — что вы такое говорите!»
«Снимите», — сказал он и снова сглотнул.
«Но тогда, ваше величество, — вскричала я, — вы на меня наброситесь!»
«Пожалуйста, не заставляйте меня ждать», — сказал он и сглотнул еще пару раз.
«Если вы, сир, меня сейчас изнасилуете, я могу забеременеть, и наш общий друг поймет, что между нами что-то было. Он так рассвирепеет, что пошлет флот обстрелять ваши города».
«Вы должны сказать ему, что забеременели от него. Шевелитесь, я не могу уже ждать».
«Он будет знать, ваше величество, что это не он, потому что мы с ним всегда принимаем предосторожности».
«Так примите их сейчас! — рявкнул он. — И не спорьте, пожалуйста, мадам».
— Отличная работа, — сказал я ей. — И ты надела на него эту штуку.
— Без проблем, — сказала она. — Все было очень просто. С Уорсли была кошмарная драка, а тут все было ничуть не труднее, чем надеть грелку на чайник.
48 
