Последние отзывы

  31  

Так вернулся в Пеллу этот человек, обладающий обширными знаниями, чувствующий себя более полновластным в царстве духа, нежели цари, правящие империями. Он разговаривал с людьми, глядя чуть поверх их голов, рот его презрительно кривился. Речь его была небезупречна – он немного шепелявил. Он презирал всякую чужую мысль. Даже Платон под конец жизни шутя жаловался на него: «Аристотель обращается со мной с таким же пренебрежением, как жеребенок со своей матерью».

Считая, причем безосновательно, что он превзошел Платона, Аристотель тем не менее старался во всем ему подражать. Их судьбы были в чем-то схожи: Платон начал посещать Сократа восемнадцати лет; Аристотель в том же возрасте познакомился с Платоном. Дружбы того и другого добивались могущественные цари: Платона – оба Диониса Сиракузских, Аристотеля – сначала Гермей, затем Филипп. Каждый познал превратности судьбы: Платон – месть Диониса Старшего – так, что еле избежал рабства, Аристотель же вынужден был бежать из Атарнеи после падения Гермея.

Обучая правителей, властвующих над другими людьми, науке властвовать собой, Аристотель считал, что за это мало любой платы. Филипп сделал ему первый подарок, приказав заново отстроить город Стагиру, имевший честь быть родиной философа. Все граждане, ранее из него изгнанные, получили разрешение вернуться, так как среди них были родственники Аристотеля, и даже проданные в рабство были выкуплены и возвращены на родину.

С трудом верилось, что Аристотель и Филипп найдут общий язык, – столь разительно огромный, бородатый, пузатый царь отличался от тщедушного, хрупкого философа, презиравшего физические упражнения. Тем не менее нашлись общие интересы – застолье. Ведь Аристотель был большим гурманом, как, впрочем, и любителем красивой одежды, ценил изысканный стол, вино и по окончании обеда обожал слушать фривольные песенки – ум его при этом отдыхал.

Он объяснил царю, что, подобно Платону, любит преподавать под открытым небом и что не сможет хорошо учить, если у него будет лишь один ученик – ему требовалась школа. Филипп, готовившийся отбыть на войну, предоставил в его распоряжение свою резиденцию в Мизе недалеко от Стагиры и повелел, чтобы молодые люди из самых знатных родов его царства отправились вместе с Александром слушать поучения философа.

В роще, некогда посвященной нимфам, для учителя, его супруги, учеников и слуг были построены прекрасные здания, нечто вроде царского дворца, в котором повелевал философ. В роще прорубили широкие аллеи, а в центре ее установили ротонду, где Аристотель, утомившись после прогулки, усаживался, чтобы продолжить свою речь, в то время как ученики располагались вокруг. Эта привычка беседовать во время прогулки, которую Аристотель сохранил и позднее, когда основал свой Ликей в Афинах, дала название всей его школе – ее стали называть «школой перипатетиков» – то есть «прогуливающихся».

Товарищами Александра по занятиям в роще нимф стали один из его двоюродных братьев из Линкестиды, его молочный брат Протей – сын благородной кормилицы Ланики, Гектор и Никанор – младшие дети военачальника Пармениона, сын Лагоса Птолемей, настоящим отцом которого был Филипп, и другие молодые аристократы, такие, как Леонат – будущий помощник Александра в военных делах, Герпал, который занял потом высокое положение, Марсий из Пеллы, описавший впоследствии годы их учебы, и, наконец, прекрасный Гефестион, сыгравший важную роль в жизни завоевателя. Сколь много среди этих подростков было будущих царей и полководцев! Сколько судеб, о которых они еще и сами не ведали, начиналось здесь!

Обладая исключительными умственными способностями, приобщившись к священным знаниям, Александр был подготовлен к быстрому восприятию других наук. Трех лет хватило Аристотелю, чтобы научить его тому, что он знал о геометрии, географии, морали, праве, физике, медицине, истории и философии – с тем, чтобы однажды он стал царем не только по титулу, но и смог бы помериться знаниями с любым жителем его владений, каким бы ремеслом тот не занимался. Впрочем, в этом деле Аристотель следовал наставлениям Платона – тот говорил, что «неосведомленность в медицине, философии, геометрии, логике и неспособность высказать свое мнение об этих предметах – позор для царя».

Эту «царскую науку», включающую в себя все другие науки, Александр постиг с легкостью за три года обучения в Мизе, в чем нельзя было не увидеть его божественного дара; в дальнейшем это позволило ему править многими народами, находясь постоянно в дальних походах.

  31