Лёгкий, ненавязчивый романчик 
91 
Он поднял ладони, немного смущённо потупил взгляд и сделал вид, что собирается похлопать её по плечу. Потом снова начал переминаться с ноги на ногу. Контролёр посмотрела вниз, туда, где Хорза будто бы оставил свой билет.
— Только на минутку, сэр. Я посмотрю ваш билет позже. Вам не следовало уходить и оставлять его. Никогда так больше не делайте.
— Конечно! Спасибо вам! — Хорза засмеялся и быстро зашагал прочь по кольцевому проходу, а потом к туалету, только на всякий случай, если вдруг за ним наблюдают. Там он вымыл лицо и руки, послушал пение пьяной женщины в гулком помещении где-то по соседству, потом покинул туалет через второй выход и побрёл вокруг арены в другой сектор, где взял поесть и выпить. Потом за взятку снова раздобыл место на террасе, на этот раз более дорогой, чем первая, так как она находилась рядом с той, где сидели наложницы Уилгри. Сзади них и по бокам была установлена мягкая стена из чёрного блестящего материала, чтобы оградить их от взглядов соседей, но запахи их тел мощными волнами овевали террасу, на которой сидел Хорза. Гаремные женщины ещё до рождения с помощью генных манипуляций получали не только захватывающую для множества гуманоидных мужчин привлекательность, но и повышенное выделение феромонов, повышающих половую возбудимость. Хорза ещё не понял, что произошло, как у него появилась эрекция и он снова вспотел. Большинство мужчин и женщин вокруг него находились в состоянии явного сексуального возбуждения, и те, что не были захвачены игрой, были заняты эротикой, если не половыми актами. Хорза снова заставил поработать свои иммунные железы и чопорно прошагал к переднему краю террасы. Там было пять пустых диванчиков; двое мужчин и три женщины, совокупляясь, катались по полу прямо перед ними, у самого ограждения. Голова одной из женщин, вся в жемчужинах пота, ненадолго вынырнула из переплетения извивающихся тел, посмотрела на Хорзу и прохрипела: — Не мучай себя, и если желаешь… Глаза её закатились, она застонала и исчезла. Хорза помотал головой, выругался и совсем покинул террасу. Его попытка получить деньги назад была встречена сочувственным смешком.
В конце концов Хорза уселся на табуретке перед комбинацией бара и тотализатора. Он заказал чашечку наркотика и сделал небольшую ставку на победу Крайклина в следующем круге, пока его тело отходило от воздействия, вызванного искусственно изменёнными потовыми железами наложниц. Пульс и дыхание постепенно успокоились. Пот прекратил сбегать со лба. Он пригубил чашку, вдохнул пары и увидел, как Крайклин проиграл сначала один, а потом и другой круг, хотя в первом спасовал достаточно рано, чтобы не потерять «жизнь». И все равно у него теперь осталась только одна. Игроку в «катастрофе» разрешалось ставить и свою собственную жизнь, если у него за спиной уже не оставалось «жизней», но такое происходило редко, и в играх, где самые лучшие игроки встречались с подающими надежды, ишлорсинами обычно были склонны запрещать это.
Капитан «Вихря чистого воздуха» не рисковал. Он всякий раз пасовал до того, как потерять «жизнь». Очевидно, он ждал карту, которая была бы почти небитой, прежде чем решиться на ставку, которая станет в этой игре последней. Хорза ел. Хорза пил. Хорза нюхал. Иногда он старался поглядывать на террасу, где сидел сначала, но из-за прожекторов ничего не мог разглядеть. Время от времени он глядел на сражающихся животных на трапециях. Те уже выдохлись от тяжёлых ран. От недавней гармоничной хореографии их движений ничего не осталось, они просто висели на одной конечности и с яростной решимостью ударяли когтями другой, когда случайно оказывались достаточно близко друг к другу. Редким снегом падали капли белой крови и оставались лежать на невидимом силовом поле в двадцати метрах под ними.
«Жизни» все умирали и умирали. Игра продолжалась. Время тянулось или неслось, для кого как. Цены напитков и продуктов медленно росли по мере того, как приближался миг разрушения. Сквозь все ещё прозрачный купол старой арены время от времени были видны огни стартующих кораблей. Двое спорщиков у бара затеяли драку. Хорза встал и ушёл, пока не вмешались сотрудники безопасности.
Он пересчитал деньги. Оставалось только две десятых эойшанского кредита плюс немного денег на переводных кредитных карточках, пользоваться которыми становилось всё труднее, так как принимающие их компьютеры постепенно отключались от финансовой сети орбитали.
91 
